) выскочила из дверей кухни и бросилась мне на шею. Я крепко прижал ее к себе, зная из телепередач, что клинч дает борцу от нескольких до нескольких десятков секунд на то, чтобы перевести дыхание. Мне требовалось полчаса, но я рад был каждой минуте.
— Что так поздно? — прошипела блондинка, пытаясь вырваться из моих объятий, но я еще не был готов к борьбе вне клинча. Я крепко держал ее, но ей удалось повернуть голову, и она провела кончиком языка по краю моего уха, а затем слегка надкусила его. Похоже, оно показалось ей чересчур жилистым. — Я все сижу тут и сижу… — пожаловалась она.
Я глубоко вздохнул, осознавая, что нахожусь на грани провала; нужно было бросить самому себе какую-нибудь доску в волны собственной лжи.
— О господи… — простонал я. — Как только я вышел из клуба, у меня зверски разболелась голова, так что я сидел в машине и выл от боли. Наверное, с полчаса, не знаю… Первый раз в жизни…
Она уперлась мне в грудь, так что, если бы я ее не отпустил, ее руки по локоть ушли бы в мою грудную клетку. Отодвинувшись, она внимательно посмотрела на меня и лучезарно улыбнулась.
— Действительно, ты выглядишь совсем разбитым. Но, к счастью, ты не обманул свою женушку — я звонила Мерфи, он сказал, что ты ушел из клуба около часа назад.
Женушка! Вот черт! Я слабо улыбнулся. Он ничего мне не сказал, но я его и не спрашивал. Видимо, они поженились совсем недавно, в базе данных, где я его нашел, еще не было сведений о том, что у него есть жена. Нимфа, вспомнил я, это слово настолько занимало его мысли, что даже пробилось сквозь блокаду гипноза. Черт… Оказывается, я должен знать — а я этого не предвидел, — что она пьет, курит ли, какое у нее хобби… Чем дольше я об этом думал, тем отчетливее видел, как женушка звонит в полицию. У меня не было никаких шансов избежать ее влюбленного бдительного взгляда и демаскировки. Мне стало жаль самого себя — из-за такого идиотизма разваливается вполне неплохой план.
— Ну что? — спросила жена. — Еще болит?
— Собственно, уже нет. — Под ее взглядом я боялся слишком много врать. — Но знаешь — это было так неожиданно, господи, меня так прижало, что я думал… — Я покрутил головой, заодно осмотрев комнату. — Кошмар! И знаешь, я все время боюсь, что это опять начнется.
— Ну, тогда иди ляг. Может, хочешь выпить? А?
— Думаю, хочу. — Я сделал три шага и осторожно лег на диван. Заодно, подумал я, узнаю, что пьет мой альтер эго.
— А чего хочешь?
Чтоб тебя, нерешительная баба! Я вздохнул и поморщился.
— Прошу тебя, не требуй от меня никаких решений! — простонал я. — Я все время думаю только об одном — чтобы это не повторилось. — Я закрыл глаза и для надежности прикрыл их рукой.
Блондинка зазвенела стаканами, потом подошла ко мне. Я почувствовал нежный поцелуй на губах. Мгновением раньше, словно предупредительный сигнал, моего обоняния достиг тяжелый, словно строительная плита, запах духов. Вложив стакан мне в руку, она присела на пол, касаясь правым соском моей груди.
— Может, мне позвонить Мерфи и сказать, что ты возьмешь день-два, чтобы провериться у врача? — спросила она.
О! На этот раз уже у меня возникло желание ее обнять. Я убрал руку с лица и приоткрыл один глаз.
— Думаешь, он меня за это не убьет? — спросил я.
— О, наверняка нет! Я бы уж с ним поговорила, — воскликнула она и бросилась к телефону.
Одним ухом я прислушивался к разговору своей жены с Мерфи, моим шефом, остальная же часть меня отчаянно искала выхода из положения. Я потерял два дня на поиски моего двойника, чтобы иметь возможность спокойно, пользуясь его автомобилем и его документами, попытаться найти Красински. Теперь же похоже было, что я застрял еще хуже, чем до того, как нашел Олдоса, и ничего, кроме банального убийства, не приходило мне в голову — не удивительно, что слабые духом столь часто прибегают к гарроте, ножу или револьверу. Внезапно меня охватило тяжкое предчувствие беды — такая женщина, как эта, через час будет знать, что это не ее муж лежит на диване в гостиной, такая женщина не поколеблется перед тем, чтобы пойти в полицию и заставить полицейских, насколько бы те ни устали и ни воспринимали всерьез ее рассказ, прийти за мнимым муженьком. Мне конец. Единственный выход — мчаться в Тирлбоут, ловить настоящего Олдоса и вернуть его жене! Я услышал, как она кладет трубку и подходит ко мне. Послышался легкий смешок.
— Мерфи сказал, что его и без того удивило, что мы не стали устраивать себе медовый месяц. Он отпускает тебя на неделю. — Я почувствовал, как она просовывает руку мне под рубашку, захватывает сосок в ножницы длинных ногтей и слегка сжимает. Моя диафрагма, помимо моего желания, несколько раз поднялась и опустилась. — О! — защебетала блондинка. — Неужели ты собираешься отступить от своих принципов? А? — Она стиснула пальцы на моей груди, я сам не знал, что ее можно так мять. Боже… нимфа? Какая нимфа?! «Нимфа», — сказал Олдос. Наверняка он хотел сказать «нимфоманка»! Может, потому все и пошло так гладко, а остатками воли он хотел меня предостеречь. Скотина, на черта он взял себе… О господи!.. Куда она сует свою лапу?
— Дорогая, — выдавил я. — Давай держаться уже заведенных правил…
— Ну ты и бухгалтер, — промурлыкала она мне в ухо, продолжая манипулировать обеими руками. Я почувствовал, что долго сопротивляться не смогу, разве что включу себе гипнотизер. — Расслабься, мррр???
— Нет, солнышко, в самом деле, — забормотал я. — Я не хочу, чтобы в первые недели после свадьбы мы друг друга боялись, а я боюсь — если вернется тот чертов приступ, он запомнится мне как…
— Какие первые недели? — Она съела почти половину моей ушной раковины, но говорила все так же отчетливо, а то, что она говорила, заморозило меня до нуля, абсолютного нуля, двух абсолютных нулей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119