Николай открыл коробочку, похожую на футляр для очков, достал два баллончика и инъектор.— Через пять минут будем в Риге. Там расстанемся, у нас своих проблем хватает. Сейчас закрой глаза, на пару дней станешь черным. Броня, как быть с сетчаткой?
— Не трогайте! — Касательно сетчатки у меня были некоторые планы.
— Какая тебе разница? Хардом пользоваться все равно нельзя… Тогда держи очки. Марио, закажи ему одежду, что у них тут в моде? Макс, не вздумай никуда заходить, где берут плату, или включать личный допуск. Мы высадим тебя в Старом Городе, там полно туристов. Поболтаешься до полуночи, затем Енг отведет тебя к одной нашей подруге, она держит в заливе подводный парк отдыха.
— Не дружи с плохими мальчишками! — прощебетала Енг. — Смотри не опоздай, шоколадка! В полночь у ратуши! Это тебе, не порежься!
Она протянула тонкий тяжелый брусок.
— Не опоздаю! — пообещал я. — А если за мной не придут?
Воробей поглядел на меня обескураженно, Марио — почти злобно. Николай, видно, самый опытный по части конспирации, понял первым.
— Тогда тебе придется топать в Брюссель пешком. Если сумеешь выбраться из города.

Taken: , 1 7. Жанна

Когда стрелка на ратуше тронула шестую минуту первого, у меня не осталось сомнений, что приключилась беда. В моем времени женщины умеют и любят опаздывать, но сегодня нам было далеко до романтики. Я тоскливо наблюдал, как киберы поливают пеной колпак над Старым Городом, как беспечные реки туристов текут из доисторических кабачков, и вспоминал совет инспектора Караян насладиться бесплатным турне. Действительно, с этой минуты турне обещало стать бесплатным. Иезуитская демократия Содружества приравнивала любого просочившегося сквозь карантинные кордоны к изгоям. Даже туристы из дальнего зарубежья получали при въезде временный пароль на пользование собственными деньгами. Можно отобрать у кого-нибудь хард, но это лишь ускорит арест.
В небе мерцали сотни проекционных реклам, вдоль проспектов над головами гуляющих барражировали платформы с десятками оркестров, светилась мягкая брусчатка под ногами, светились спиралевидные шляпки модниц, светились глаза кибер-лошадок, тянувших старинные кареты… Я покинул карниз, на котором лежал последние полчаса, и по инерции направился к жерлу пневматика. Дьявол! Снова забыл про деньги…
Впереди отворилась стрельчатая дверь кабака, с хохотом вывалились четверо в клубах сладкого дыма. Сквозь драпировки вестибюля было видно, что замшелый кабачок — лишь имитация, верхушка, вниз струилась залитая огнями лестница в несколько этажей — столики, блеск глаз, блеск губ, танцующие тени…
Тело Снейка, как всегда, среагировало первым. Паутина еще разворачивалась в воздухе, а я уже несся вверх по стене, на уровне третьего этажа оттолкнулся, спиной вперед, в полете раскручивая нож. По-настоящему эта американская штуковина называлась сложно — «универсальный молекулярный сверхчастотный веерный резак», являясь, по идее, продолжением конечности горного кибер-разведчика с Сатурна. Подарить или продать резак Енг категорически отказалась, но сочла справедливым обмен на мой биопарализатор. Сперва я посчитал, что меня слегка надули, но время показало обратное. Из бруска выдвигались два лепестка, между которыми на полторы секунды возбуждалось поле сверхвысокой мощности, разгонявшее молекулы рабочего вещества до скорости частиц в синхрофазотроне. Всего полторы секунды, но за это время веер резал все .
Я не верил, что меня предали. Скорее всего, стояла прослушка или кому-то из ребят промыли мозги, выведали о месте встречи под гипнозом. Тайная полиция отслеживала контакты порченых, и Бронислава — в первую очередь. Весьма вероятно, что Енг попалась совсем за другое правонарушение, и если бы я ждал там, где мы договорились, меня бы взяли врасплох. Им и так это почти удалось.
Их было четверо, и я постарался упасть между ними, чтобы лишить их возможности вести стрельбу. Однако тут же пришлось подпрыгнуть, поскольку ребята выпустили сразу две паутины. Я их толком не успел разглядеть, засранцы напали в единственном темном месте… или что-то сделали со светом. Шагая вверх по стене, я прихватил ближайшего за жерло разрядника и бросил в падающую сеть. Паутина обрадовалась добыче и мигом превратила парня в матерящийся кокон.
В переулок спускалась вереница гуляк, впереди мальчишка вел за лапу огромного электронного кролика с мотающимися в такт музыке ушами. С противоположной стороны поднималась в гору другая развеселая компания, восемь древних теток в шагающих креслах, с бокалами мороженого в трясущихся руках.
Второй нападавший выстрелил. Этот верзила в трико двигался чудовищно медленно, я успел засечь, как сокращается его сухожилие, когда он начал давить на гашетку. Ему досталось коленом в висок, после чего мы сыграли старинный киношный трюк, называется «заслонись телом друга». Последний из четверки кричал напарнику по-латышски, но тот не послушал, выпустил заряд нам вслед. Толстяк за моей спиной ахнул, а мне досталось даже сквозь ткань его комбинезона, но мы продолжали нестись в гору. Сверху ударил луч света, из кабины флай-кибера прямо на экскурсию жильцов дома престарелых гроздью посыпались полицейские. Процессия впереди вежливо расступилась, кто-то подхватил с дороги мальчишку; умный пушистый кролик одиноко пританцовывал на мостовой. Я отпустил обмякшего напарника и долгим кувырком достиг портала пневматика. Теперь уже было все равно, платить за проезд или прокатиться зайцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107