— С этими словами Ингвольд извлекла из потайного кармана небольшую склянку и протянула ее Кольссиниру, точно не заметив, как его лицо налилось изумленной яростью. — Не слишком ли долго мы задержались на этом привале? Загасим костер и поскорее повернем к Микльборгу. Дирстиггово подворье неподалеку от Микльборга. Мой отец частенько ездил туда, только вот я ни разу его не сопровождала. Почему-то моя мать считала, что девушке пристало учиться прясть, а не скакать верхом и драться… —Ингвольд сумрачно улыбнулась, тронув ладонью привешенный к поясу топор.— У тебя ведь, верно, остались еще родственники, — начал Кольссинир, — или же можно пристроить тебя в Микльборге, словом, в безопасном месте…— Никто и нигде меня не пристроит, — отрезала Ингвольд.— Драконье сердце принадлежало моему отцу и мне, прежде чем перешло к Брану, и поэтому я хочу увидеть, как его используют в борьбе с врагами, которые уничтожили мой дом и мою семью. Не желаю даже слышать разговоров о каких-то безопасных местах! Разве до сих пор я была вам обузой? Я ворчу и жалуюсь гораздо меньше Пера, а уж верхом езжу куда лучше, чем Бран.Пер начал было возражать — дескать, он привык, чтобы за него всю тяжелую работу исполняли рабы… но Бран шикнул, прервав его на полуслове, и напряженно вслушался:— Что за звук? Сюда кто-то идет!Бран подобрался к большому камню и, укрывшись за ним, посмотрел вниз на тропу. Ингвольд поспешно затоптала огонь, а Пер наложил стрелу на тетиву. Кольссинир проглотил остатки чая, уже совершенно остывшего, и присоединился к Брану. Миновало несколько мгновений — и они увидели, что по тропе бредет одинокий путник, тяжело опираясь на посох, чей железный наконечник время от времени чиркал о камень. То и дело путник останавливался, чтобы передохнуть, и снова трогался с места, каждый раз медленнее прежнего.— Он сюда и за час вряд ли доберется, — заметила Ингвольд. — Ползет, как ледник со склона. Глядите-ка, снова уселся отдыхать. С какой стати нам его дожидаться? Лучше уедем подальше, покуда кони свежие.Кольссинир запахнулся в плащ и опустился на землю.— Его стоит подождать хотя бы потому, что он задал себе немалый труд, следуя за нами по пятам. Всего-то и надо проявить вежливость и выяснить, кто он такой, а уж потом либо вознаградить его за верность, либо прикончить, если он замышляет недоброе.Пока они ждали, Кольссинир просматривал карты. Поразмышляв, повздыхав и похмурясь вдоволь, он свернул их и вскарабкался на высокий утес, чтобы в небольшую подзорную трубу разглядеть поближе бредущего по их следам одинокого путника. мертвецах, которые то умирают, то оживают? Порядочные трупы так обыкновенно только при устройстве наилучших его тролличьих ловушек.— Друзья мои, и ты, госпожа, — объявил он, хитро и вместе с тем злорадно улыбаясь, — вас ожидает приятный сюрприз. Вы повстречаетесь со старым другом.— Другом? В этих-то краях? — Пер покачал головой и потряс луком и стрелами. — Вот они, наши единственные друзья.Наконец путник подошел совсем близко к стоянке, но не замечал ни ее, ни притаившихся людей. Он вздыхал, стонал, беседовал сам с собой — словом, был таким жалким и потерянным, что, казалось, вполне мог забрести прямо в гущу доккальвов и даже этого не заметить.Эгей! — рявкнул Кольссинир, разражаясь грозным хохотом.— Пощадите, милостивые боги! — взвизгнул бедолага, от неосторожности выронив посох. — У меня нет при себе ничего ценного! Я изголодался до полусмерти, я беден и ничтожен. Пожалейте меня — я всего лишь несчастный скиталец!Кольссинир хохотнул и завертел над головой посохом.— Плохой из тебя обманщик! Я-то знаю, что в этом ветхом плаще зашиты полсотни золотых марок. Что, мир все так же несправедлив и неблагодарен?— Кольссинир! Так это ты? — вскричал бродяга и, шатаясь, побрел вперед. — Не верю глазам и ушам! Какая удача! Что за чудо — в Гибельных Горах повстречаться с другом!— Не такое уж это чудо, поскольку ты шел по нашим следам, — шутливо заметил Кольссинир, высвобождаясь из благодарного Скальгова рукопожатия. — Жаль, что тролли или доккальвы так и не добрались до тебя, Скальг, но раз уж ты здесь очутился — поговорим о моей полусотне марок.— Охотно, охотно. Ты недоволен своими рабами? — Скальг выдавил слабую усмешку и метнул опасливый взгляд на недружелюбные лица Брана, Пера и Ингвольд.— Знаешь, я могу тебе кое-что объяснить. Все это можно понять… произошла ошибка… Если б вы нашли для голодного бедняка хоть кусочек чего-нибудь съестного, я… я до конца дней остался бы вернейшим вашим слугой.— Дай ему что-нибудь, Бран, — раздраженно фыркнул Кольссинир. — Сначала он меня грабит, а потом я же должен его кормить.Скальг тотчас просиял и, доковыляв до стоянки, выжидательно уселся на камень, пока Бран извлекал на свет остатки завтрака. Однако его сияющая физиономия разочарованно вытянулась, когда он увидел, что Бран наливает в кубок из глиняного кувшина всего лишь свежее молоко.— Эль только для воинов, — сказал Бран. — Надеюсь, долгое путешествие изрядно тебя просушило и вдобавок прочистило мозги. Кстати, что ты сделал с деньгами Кольссинира? Придется тебе вернуть ему золото. Он знает все… вернее, почти все.Скальг запихнул в рот пол-ломтя хлеба и только когда прожевал его, смог наконец заговорить:— Это весьма разумно, что ты не во все его посвятил, — прошептал он, плюясь крошками. — Теперь ты господин, а он слуга. Не худо бы время от времени это подчеркивать. Ну как, неплохого мага я раздобыл для нас?— Для нас? — переспросил Бран, угрожающе потянувшись к топору. — Ну уж нет, мы обойдемся без тебя. Ты уже дважды нас предал. Закончишь есть и пойдешь, как миленький, в Микльборг, а уж там клянчи себе пропитание или займись каким-нибудь полезным делом — хотя бы для разнообразия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113