Это повторялось многократно. Она повесила трубку и вытащила из кармана клочок бумаги с домашним телефоном Андерсона. Вновь набрала номер. Услышав гудки, опустила монету.
- Мистер Андерсон?
Тишина.
- Мистер Андерсон, алло!
Послышалось какое-то странное шипение. И больше ни звука.
«Верно ли я набрала номер?» - подумала она. Раздался оглушительный грохот, в трубке затрещало. Треск был настолько резким, неприятным, что Джо на миг убрала трубку от уха.
Когда она опять прислушалась, телефон отключился. Она раздраженно бросила трубку.
- Дьявол... - пробормотала она, резким движением сгребая с полки остатки монет и засовывая их в карман. Она на секунду замешкалась, собираясь с духом, перед тем как броситься сквозь ливень обратно к машине. Может, Андерсон играет с ней в какую-то игру? Если так - то зачем?
Возвратившись в машину, Джо хотела включить свет в салоне, но выключатель не сработал. Несколько секунд она сидела в темноте, в каком-то странном оцепенении. Затем повернулась вполоборота, чтобы выяснить причину неисправности. Лампочка исчезла. И не только лампочка - исчезли кронштейн с винтами и патрон. Она нахмурилась. Патрон был снят. Точнее вырван. Но кем, хотелось бы ей знать? Сердце ее учащенно забилось. Она нажала на педаль акселератора. «Исправна ли машина, вернусь ли я домой?» - в тревоге подумала Джо. И вместе с тем любопытство ее было возбуждено до предела, - она твердо решила, что завтра же нанесет Андерсону визит.
Лампа и патрон из «чеветта» лежали на обочине дороги, пока на них не наступила нога в ботинке, наступила тяжело, неспешно разламывая их на мелкие осколки. Темная фигура стояла у дороги до тех пор, пока огни «чеветта» не исчезли за поворотом. Так же крадучись, как и появилась, фигура направилась в сторону леса, растворившись в тени деревьев и во мраке ночи.
Глава 7
Рональда Фабера разбудил звонок. Он машинально потянулся к будильнику, но звон уже прекратился. Фабер и не думал подниматься, он неподвижно лежал под простынями, плотно прикрыв глаза, лежал, словно кто-то припечатал его к дивану. Прикрыв ладонью лицо, он пробормотал что-то невнятное. Простыни под ним были влажны от пота. Наконец, собравшись с духом, он вскочил на ноги. Откинул со лба пряди спутанных волос и вдруг закашлялся, в тревоге схватившись за грудь. Все тело его сотрясалось в приступе кашля, это не был кашель курильщика. В свои сорок два года он ни разу не прикасался к этому проклятому зелью. Приступ прошел, и он медленно выпрямился. Его беспокоила ноющая боль в животе. Тихонько поглаживая свое огромное брюхо, он подошел к окну и выглянул во двор.
Яркий свет ударил в глаза, и Фабер болезненно прищурился, отпрянув от подоконника. Внизу просыпалась главная улица Вейкли, по которой шныряли взад-вперед первые утренние торговцы. Кое-где деловые люди уже открывали двери своих контор и торговых заведений. Фабер прекрасно знал, что и ему надлежало открыть свою лавку ровно в девять, как он делал это ежедневно последние двадцать лет.
Единственный владелец фирмы «Фабер и Менсвир», он чрезвычайно гордился тем, что за все эти годы не пропустил ни единого трудового дня - Ни по болезни, ни по какой-либо иной причине. Но сегодня он отдал бы все на свете, лишь бы не спускаться к себе в лавку.
Рональд Фабер был крупным мужчиной - весил стоунов двадцать, - и одежда с трудом сходилась на его громадном животе. Его редкие темные волосы прилипли к влажному от пота черепу. Он ощущал во рту неприятную сухость, и ему казалось, что язык распух, стал чуть ли не вдвое больше. Он медленно прошел в ванную комнату и уставился в зеркало, не на шутку обеспокоенный своим видом. Кожа его была мелочно-белого цвета - и лицо, и все тело. Даже темная родинка на подбородке казалась высохшей и посветлевшей. Он медленно поднял руку, притронулся к щеке, слегка потер ее. Глаза его прищурились, потом вдруг широко раскрылись: он почувствовал под пальцами мелкие катышки кожи. Выглядело это так, как будто он обгорел на солнце и с него слезала кожа. Ногти его покрылись тонкими трещинами. Губы распухли, толстые, мучнисто-белые. А когда он открыл рот, из горла его вырвался сдавленный крик.
Расстегнув пуговицы, он увидел, что кожа с груди сходит огромными белыми лоскутьями. Ему казалось, что с отшелушившейся кожей он выглядит как-то непристойно, точно пресмыкающееся, сбрасывающее шкуру, чтобы заменить ее другой. И все тело - точно сметана, нигде ни кровинки. Он ополоснул лицо и задрожал, заметив в раковине отшелушившиеся кусочки кожи.
- О Боже, - прохрипел он.
Пошатываясь, он прошел в туалет. Рональд Фабер едва удержался от крика, когда первые струи кровавой мочи забрызгали белый фаянс унитаза. Глаза его в ужасе таращились на ярко-красную струю. Он уловил вдруг запах меди и тогда понял: это не моча цвета крови - это и есть кровь. Он закричал.
Глава 8
Снаружи комплекс вполне можно было принять за концентрационный лагерь - недоставало только пулеметных гнезд. Комплекс зданий фирмы «Ванденбург кемикалз» был расположен в сельской местности, на площади тридцать акров, на расстоянии мили от главной магистрали Вейкли - Аркхэм. Составлявшие комплекс монолитные сооружения были обнесены оградой из колючей проволоки высотой двенадцать футов. Ограда эта, и без того достаточно устрашающая и неприступная, находилась под сигнализацией. Надпись, выполненная по трафарету огромными красными литерами, гласила: «Опасно для жизни, через проволоку пропущен ток». А пониже, на том же деревянном щите перед оградой, - надпись помельче: «Территория патрулируется сторожевыми собаками» - информация, очевидно, рассчитанная на безумцев, игнорирующих высоковольтный ток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72