— Я бизнесмен, — напомнил Торнтон. — Невозможно отрывать головы всякий раз, когда кто-то не хочет иметь с тобой дело — Он потер рукой подбородок — Конечно, иногда только это может выручить — Он вздохнул — К тому же Финли мне нужен.
— Для чего? — поинтересовался Моран.
— Он важная птица. У него много связей наверху. Архитекторы, советники. Он вхож в их круги. Если бы не он, я бы за последние годы многого не сумел бы сделать. Он проталкивал разрешения на строительство, урегулировал конфликты со строителями и тому подобное. Нет, я не хочу убирать его только потому, что он не продает мне это чертово здание.
— А почему бы тогда не поискать другое здание?
— Потому что мне нужно именно это. Оно занимает ключевую позицию.
— Но вы можете купить поблизости любое другое.
— Знаю, но.. Черт побери, что толку объяснять тебе проблемы экономики?
— Все же, я думаю, его надо убрать.
— А я думаю, что ты должен покрепче держать руль.
Торнтон откинулся на сиденье, опять уставившись в окно. Почему Финли так заупрямился насчет этого здания? Они проработали вместе много лет, но Торнтон не всегда понимал своего скрытного компаньона. Может быть, со временем он переменит решение? Торнтон не был в этом уверен. Он провел рукой по волосам. Конечно, он может найти другое здание, но это, на Кавендиш-сквер, как раз то, что ему нужно. А чего хочет Чарльз Торнтон, он обычно добивается.
Ладно, пока у него еще есть время. Финли может передумать. Торнтон нахмурился. Нет, Финли просто обязан передумать. Он улыбнулся про себя. Он заставит Финли подчиниться здравому смыслу. У бизнеса всегда есть психологический аспект, сказал он себе. Надо уговорить Финли. Возможно, просто предложить приличную сумму. «Назови свою цену». Но, черт побери, какие все-таки могут быть причины, чтобы не продавать это здание даже за хорошую цену?
Он даст ему еще пару недель, а потом снова заговорит с ним. Мы оба цивилизованные люди, можно же договориться.
Кроме того, подумал Торнтон, если этот ублюдок так и не продаст свое здание, придется переломать ему ноги.
Простая экономика.
Глава 23
Утром запах был еще более или менее терпимым. Но как только солнце поднялось повыше, вонь стала невыносимой.
Филип Уэлш взял мешок для мусора и взвалил его на плечо. При этом часть мусора высыпалась на тротуар. Один из его компаньонов, тащившийся позади с мешками в обеих руках, сбросил мусор ногой в канаву.
Было еще только шесть пятнадцать утра. Лондон возвращался к жизни. В прохладе раннего утра еще можно успеть что-то сделать, а потом навалится жара. Впрочем, уже сейчас, при легком дуновении ветерка, Филип чувствовал, как его спина покрывается потом. Он швырнул мешок в кузов машины и отошел в сторону, уступая место своему компаньону. Этот крупный мужчина вытер лоб тыльной стороной грязной перчатки, порылся в карманах и достал пачку «Мальборо». Он закурил сигарету и протянул пачку Филипу, но тот отказался.
Другой их компаньон, мужчина маленького роста, с рыжими волосами и морщинистым лицом, подошел к ним и тоже бросил свой мешок в машину.
— Говорят, что о людях можно правильнее судить по их мусору, чем по жилью, — сказал он, кивнув на мешок, который только что забросил. Из дыры в мешке высыпались использованные презервативы.
— Неужели ими набит весь мешок? — с ухмылкой спросил Филип.
— Если так, то кто-то провел веселенькую ночь, — заметил морщинистый мужчина, вытаскивая сигарету из протянутой ему пачки.
— К тому же чертовски изнуряющую, — добавил крупный.
Все трое рассмеялись.
— Вот что я вам скажу. — Морщинистый ткнул рукой в сторону безупречных фасадов на Белгрейв-сквер. — Богатые, они хуже всех. Чем богаче, тем извращеннее. Могу поклясться, что они все ходили в частные школы, все эти извращенцы.
Филип с удивлением слушал компаньона, произносившего обличительную речь.
— Воспитание снобизма и извращенности — вот что такое частные школы, — продолжал тот уверенно. — Единственные вещи, которые можно извлечь из обучения в частных школах, — это хорошая должность и интерес к сексуальным извращениям.
Выслушав речь морщинистого, его компаньоны громко расхохотались.
— Теперь понятно, почему Британией управляют так паршиво.
Шофер высунул голову из кабины и постучал по часам:
— Извините, что прерываю вашу беседу, но мне нужно вычистить другие мусорные ящики.
Морщинистый мужчина вскинул руку в нацистском салюте, и шофер убрал голову в кабину.
— Жалкий ублюдок, — буркнул морщинистый.
Втроем они продвигались вдоль улицы, собирая мешки с мусором, машина медленно ехала рядом.
Филип подошел к трем мешкам на верхней площадке лестницы, ведущей в подвал. Он потянулся к первому и отшатнулся, почуяв жуткий запах. Он отошел подальше, чтобы его не вырвало.
Запах был почти осязаемый. Мухи вились вокруг мешка и забирались внутрь. Филип увидел на черном пластике что-то белое и понял, что это червяк. «Чертовы мешки, должно быть, стояли на жаре дня два», — подумал он, берясь за один из них.
Вдоль улицы его напарники сносили в одно место мусорные мешки и ждали машину, чтобы забросить их в кузов. Филип решил, что он не справится один с этими тремя мешками.
Кроме того, от них шел такой жуткий запах.
Он потянул за третий мешок. Черный пластик порвался, мешок опрокинулся.
Изнутри вырвалась туча мух и зажужжала вокруг Филипа и вокруг лопнувшего мешка. Кругом было полно червей, расползающихся по тротуару.
И среди всего этого было еще нечто, чего Филип сразу не распознал. Согнутое пополам тело. Кожа синяя, местами покрытая запекшейся кровью. От вида этого тела, от жуткого запаха Филипа чуть не вырвало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75