Поначалу-то ребята обрадовались – лучшего «маяка» на новом маршруте не отыскать. «База «Колодец» – как звучит, а? Будут по их следам новые группы ходить да здесь базироваться. Но вот затем…
Затем Матрос расшатал и вывалил несколько камней, расширяя лаз и намереваясь убедиться, завалена шахта до самого дна или нет – случалось, что в таких местах можно было и воды набрать, и даже на поверхность выйти. А вместо камней, точнее – вслед за ними, из дыры посыпались кости. Много костей. Колодец чуть не под самый верх трупами был завален. Сотней не сотней, но что не одним десятком, точно. Жуть…
То ли оккупанты во время войны постарались, то ли наши братскую могилу устроили, то ли вовсе ребята на какое-то тайное захоронение времен ЧК – ГПУ – НКВД наткнулись. Как-то не тянуло их в тот момент обрывки истлевшей одежды, что кое-где еще на костях сохранилась, рассматривать…
Нет, ни трупами, ни тем более старыми костяками их, конечно, не удивишь – много чего в своих экстрим-походах насмотрелись, бывало, в ту же милицию заявлять приходилось, но чтобы так? Нет, такого не было.
Короче говоря, снялись они со своей несостоявшейся базы куда быстрее, нежели стоило. Ну и свернули не туда. Совсем не туда, поскольку в выбранном второпях коридоре их ждал обвал, под который они не угодили просто чудом – и сотни метров от колодца отойти не успели, как за спинами грохнуло, преграждая ход назад десятками тонн породы. Хороший такой обвалец случился, из числа тех, после которых коридор из маршрутов навечно исключается. Метрах в двадцати позади, кстати, чуть бы еще подзадержались – и привет родным! «В углу заплачет мать-старушка, смахнет слезу старик отец», все дела…
Вот и пришлось вперед идти, потихоньку смиряясь с мыслью, что возвратиться по своим графитовым меткам-«маячкам» уже не удастся, и искать лаз наружу придется в совершенно неизученном районе, о котором не слышал никто из многочисленной братии бесшабашных городских подземников.
И шли они так уже не первый и даже не пятый час…
– …Да уж, – мрачно согласился Дига, переключая фонарь на ближний свет и тоже закуривая, – ситуевина… Ладно, давайте решать – еще вперед идем или возвращаемся?
– Давайте вперед, – неуверенно предложила Света. – Чего снова к развилке-то возвращаться? И так уже дважды возвращались, вроде ж все ходы осмотрели, кроме этого, только он один и остался. Еще и по той вертикалке, где мы после развилки спускались, наверх лезть придется. Уж дотопаем до конца, а там посмотрим. Или как?
– Или так, – на удивление легко согласился обычно не слишком сговорчивый предводитель. – Тогда пошли. Кстати, кому интересно, – водрузив на голову неизменную каску, он взглянул на подсвеченный циферблат наручных часов, – мы здесь уже почти пятнадцать часов… топаем. После обвала, в смысле. Ладно, все, снимаемся.
Ребята нехотя поднялись – вставать после каждого нового привала, называемого на жаргоне подземников базированием, становилось все труднее. Сказывались усталость, нервное напряжение и проведенное под землей время, когда идти частенько приходилось пригнувшись, иногда опускаясь на корточки или проползая на брюхе особенно узкие участки-«шкуродеры».
Никаких сомнений в том, что сейчас они находятся в старых районах каменоломен, ни у кого из молодых людей не было. А это значит – две сотни лет обвалов и оползней, отнюдь не обещавших удобной и легкой дороги. Но и оставаться на месте было нельзя – даже отправься вслед за ними поисковая группа (неписаный закон клуба: всегда ставить товарищей в известность, куда и на сколько времени идешь), в лучшем случае она упрется в наглухо запечатанный обвалом ход. Да и случится это никак не раньше завтрашнего вечера, до которого еще почти двадцать часов блужданий с минимальными запасами продовольствия – шли-то на двое суток, не больше. Так что идти, покуда есть силы, свет и вода, надо в любом случае.
Дига мрачно оглядел свой небольшой отряд и отвернулся. Из всех подземников по-настоящему в неплохой форме был лишь он сам да еще верный кореш Матрос, с которым они сначала до самого дембеля вместе тянули армейскую лямку в морской пехоте, а сейчас вместе же работают в охране одного из коммерческих банков. Остальные – студенты-заочники Веник и Зуб, архитектор Света и самая молодая (и по возрасту, и по «подземному стажу») в их группе – будущий экономист Маринка – пока еще на ногах держались, но только пока. Похоже, пора выбирать место для ночлега – передохнуть, собраться с силами и как следует подумать, вспоминая весь пройденный маршрут. Все-таки катакомбы, пусть и вторые в мире по величине, – это не специально построенный лабиринт, в котором каждый ход проложен для того, чтобы запутать попавшего внутрь человека.
– Идем еще час, – не оборачиваясь, озвучил принятое решение Дига, – потом ищем базу для ночевки. Я иду первым, фонарь только у меня, остальным не зажигать. Матрос, встань замыкающим. Пошли.
Маринка со вздохом погасила японский аккумуляторный фонарь (собственным «коногоном» она пока что не обзавелась) и, закинув за спину тощий рюкзачок, двинулась следом за более опытной Светкой. Точнее, за ее рюкзаком: идти приходилось пригнувшись, так что единственное, что она перед собой видела, был покачивающийся в такт ходьбе Светланин рюкзак.
Для Марины это был только второй спуск под землю вообще и первый – по дикому маршруту. И хотя в среде сокурсниц знающих об ее необычном увлечении, девушка слыла чуть ли не профессионалом-спелеологом, сама она лишь сейчас поняла, как мало у нее опыта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15