– Я очень-очень тебя люблю. – Потом сделала шаг назад и произнесла совершенно спокойно: – Иди, договорим после сражения.
– Конечно. – Кузьма Петрович ободряюще улыбнулся. – Обязательно поговорим после…
Он подумал, что после сражения, возможно, будет уже некому и не с кем разговаривать, однако Наршада наверняка и сама это понимала.

Люк боевого поста закрылся, изолировав от остальной части корабля укрытый в глубине корпуса отсек управления огнем. Теперь, если даже линкор будет изрешечен попаданиями, расположенная на корпусе башня все равно сможет вести огонь, пока работает реактор. «Покуда светят звезды», – почему-то вспомнились слова Имперского Гимна.
Визброй приказал наводить на вражеский флагман, и Шестоперов привычно скрестил прицельные кольца на громоздкой туше вражеского линкора. Сигналы побежали по световодам, и в сотне метров от боевого поста механизмы развернули башню, направив ось орудийного ствола точно в цель. Кубический корпус, покрытый небольшими коробочками и полушариями надстроек, казался неуклюжим и больше всего напоминал матросский сундук из романов или фильмов о карибских пиратах.
Дистанция менялась, оба линкора маневрировали, но прицельное устройство твердо удерживало мишень. Вообще, работать с этим громадным орудием было одно удовольствие – никакого сравнения со скорострельными, но примитивными «шестерками» рейдера…
Снова, как это уже не раз бывало, уменьшаются цифры на табло дальномера: 4,8 светового года… 4,5… 4,2… 4,0… 3,8…
– Командир, можно стрелять, – доложил в рубку Кузьма Петрович.
– Потерпи до трех с половиной, – распорядился Визброй. – Для «Сокрушителя» пока далековато.
Заметив приближение новых противников, тинборы готовились к встрече. Оба их линкора, прекратив пальбу по «Мафтинду» и «Драйде», разворачивали башни стволами в сторону «Зигейра». Брызнули первые залпы, но для 15-го калибра расстояние оставалось слишком большим, и разрывы бледных тахионов сверкнули далеко впереди, отброшенные силовыми полями.
– Три с половиной, – сообщил Шестоперов.
– Беглый огонь! – скомандовал Визброй, возбужденно присовокупив несколько бессмысленно-нецензурных фраз по поводу способа размножения членистоногих. – Давайте, ребятишки, покажем этим тварям, как личинок кастрируют!
Кузьма Петрович выпустил первый пакет бледных тахионов, ввел поправку и нетерпеливо оглянулся на заряжающего. Тот показал развернутую ладонь: мол, все в порядке. Энергия из резервного накопителя перетекала в основной зарядник, а переключенный на запредельный режим реактор добавил еще немного. Секунды тянулись возмутительно медленно, первый импульс уже приближался к мишени, а сигнала готовности все не было. Наконец землянин убедился, что пушка перезаряжена, и повторно выстрелил в ту же точку. Почти тотчас же ударила «двадцатка» на «Сокрушителе». Теперь оставалось довольно долго ждать, пока орудие накопит энергию для следующих выстрелов.
По внешнему слою защитного поля скользнул неточный импульс тинборской пушки, и практически одновременно достиг цели первый заряд, выпущенный Шестоперовым двумя минутами раньше. Попадание пришлось в район башни главного калибра, но самой башни кратер пробоины не коснулся. Потом во вражеский линкор угодила чудовищная порция энергии из орудия монитора, а чуть погодя – оба тахионных пакета, составивших второй залп «Зигейра».
Четыре попадания сверхкрупного калибра всего за полторы минуты – этого оказалось слишком много для старенького корабля третьего поколения. Весь борт неприятельского линкора был раскромсан, взорвались орудийная башня и каземат с пушками среднего калибра. Корабль закувыркался, едва не врезавшись в ближайшего соседа.
– Хорошо получилось, – прокомментировал Визброй. – Словно молодость вспомнил.
Второй линкор торопливо прикрыл своим корпусом поврежденного флагмана и, направив стволы на «Зигейра Второго», лихорадочно выбрасывал залп за залпом. Почти выигранный эпизод боя превращался в собственную противоположность, потому как по скорострельности недостроенный маванорский корабль заметно уступал своему тинборскому ровеснику.
Плотный огонь противника мало-помалу достигал цели, несмотря на виртуозное маневрирование Визброя. Тяжелейший удар потряс весь корпус от первого до последнего шпангоута, приборы сигнализировали о пробоинах в носовых отсеках. За этим попаданием последовало другое – в среднюю часть линкора. По коридорам, шелестя пластиковыми конечностями, засуетились паукообразные ремонтные роботы, спешившие к поврежденным участкам.
Кузьма Петрович медленно свирепел от осознания собственной беспомощности, но изменить ничего не мог незавершенный ремонт ограничивал темп стрельбы. Корабль мог обрести нормальную скорострельность не раньше, чем будут смонтированы все башни, подсоединенные к центральному накопителю. А до тех пор временная конструкция позволяла каждой пушке делать первые два выстрела с небольшим интервалом, после чего требовалась длительная – до четверти часа – перезарядка башенных энергоемкостей.
Еще один сгусток бледных тахионов ударил в силовой пузырь, пробил все три слоя, но в линкор, к счастью не попал, а лишь увяз на излете в защитных полях с противоположного борта. Тут даже у бесчувственного Визброя начали сдавать нервы, и командир сказал глухо, словно нехотя:
– Ладно, отбой. Отступаем за Таретифо. Повторим атаку через полчаса, когда «Сокрушитель» перезарядит свою чертову мортиру.
– Не спеши, Шовит, – взмолился землянин. – Еще чуток – и мы сможем выстрелить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107