Он вынужден был дважды поднимать корабль в поисках оптимального положения.
Посадив крейсер, Джосс увидел в иллюминатор, как две фигурки выскочили как ошпаренные из воздушного шлюза, за ними еще две, потом – еще. В дверях показался Ивен. Он выглядел вполне довольным.
– Ну вот и мы, – загудел его голос в канале связи. – Все хорошо. Сегодня удачный денек.
Джосс покосился на Элен Мэри.
– Он, наверное, вкладывает какой-то свой смысл в это «хорошо». Раньше я такого не слышал, – сказал он, расстегнул кобуру с ремингтоном, нажал пару клавиш и запер двери в кубрике.
– Элен Мэри, не желаете ненадолго удалиться? Мы должны запереть этих людей в надежном месте. Это для вашего же блага.
Она подумала немного и ответила:
– Хорошо. Если вы так хотите.
Тогда, пожалуйста, в кубрик Ивена. А я запру дверь отсюда с помощью компьютера. Если что-то понадобится, пульт связи на стене.
Она встала и пошла в кубрик. Джосс запер дверь, убедился, что все остальные помещения, за исключением камеры для арестованных, тоже надежно загерметизированы, и прошел к внутреннему шлюзу.
Послышалось шипение. Задвижка внешнего шлюза открылась. Джосс снял ремингтон с предохранителя и стал ждать. Когда внешний шлюз закрылся, Джосс нажал на переключатель и открыл внутреннюю дверь. Один за другим шесть человек вошли в крейсер.
– Сюда, – показал Джосс. – До конца коридора. И вниз, господа, вниз. Благодарю вас.
Когда последний арестованный зашел в камеру, Джосс надавил на кнопку рядом. Дверь поползла и мягко закрылась. Воздушный шлюз открылся снова. Это возвращался Ивен.
– Говоришь, все хорошо? – спросил его Джосс.
Ивен пожал плечами и снял шлем.
– Всего несколько царапин. Обработаем полирующим составом, и костюм будет как новенький. А где Элен Мэри?
– В твоем кубрике. Я сомневаюсь, стоит ли ей встречаться с нашей веселой компанией.
– Отлично. Пусть думают, что с ними здесь только два озверевших сопа.
– Что теперь будем делать? – спросил Джосс, направляясь к своему командирскому креслу.
– Вернемся в Томстоун. И выясним, почему все, кому мы представляемся, начинают в нас стрелять!

5

Ивен Глиндоуэр закрыл дверь и посмотрел на полдюжины арестованных, запертых в камере одной из пристроек департамента шерифа. Уже не в первый раз они с Джоссом играли перед подозреваемыми в «доброго» и «злого» сопов, и ему всегда выпадала роль злого. Этому не стоило удивляться. Большинство людей относились к специалистам в энергетических костюмах весьма экстравагантно: как в роботам снаружи и психам внутри. Такого понятия, как мягкий и добродушный житель энергокостюма, попросту не существовало. Это было известно всем. Вот почему, когда по прибытии в Томстоун арестованных отправили в камеру, Ивен снял с них пластиковые зажимы и заменил их старыми добрыми наручниками из никелированной стали.
Последний из шерифов Томстоуна – Джос Чернявин – судя по всему, был человеком, близким по духу к Ивену: он хранил у себя в шкафу довольно-таки примечательный набор металлических приспособлений для заковывания арестованных.
Новейшие пластические материалы во много раз превосходили сталь по прочности. Но холодные и тяжелые металлические браслеты, надетые на запястье, обладали какой-то магической силой, заставлявшей человека чувствовать себя преступником. Пластиковые наручники такого эффекта не давали. Джо Чернявин, вероятно, хорошо знал представителей местного уголовного мира: крутых, самоуверенных и редко трезвеющих негодяев, которые, правда, очень неуютно себя чувствовали, когда попадали в каталажку. Железные браслеты делали свое дело, сбивая спесь с самых отъявленных негодяев.
Правда, это была теория. Сработает ли она в этот раз, сделав подозреваемых более сговорчивыми на допросе, – предстояло еще увидеть.
У Ивена было горячее желание «обработать» этих ребят еще на пути в Томстоун, но это могло привести к негативным результатам. Когда на корабле находится шесть подозреваемых, каждый получает моральную поддержку от присутствия товарищей и может отказаться давать показания из простого упрямства.
– Так, хорошо, – усаживаясь, кашлянул Ивен. – Офицер О'Баннион, зачитайте арестованным, какие у них есть права.
– У вас есть право сохранять молчание, – начал зачитывать Джосс с экрана коммуникатора. – Все, сказанное вами, будет регистрироваться и рассматриваться как свидетельские показания. В соответствии с положениями Устава Солнечной Полиции (Раздел Ограничений Юрисдикции, версия 1.03 от 18 мая 2080 года) и по усмотрению офицеров, произведших задержание и предъявляющих вам обвинение (Статья три вышеупомянутого Устава), вам отказано в праве на законное опротестование, как предписано Статьей два настоящего Устава, – он посмотрел на шесть вопросительных и испуганных лиц. – Вы осознаете значение сказанного? Хотите что-то спросить? Нет? О'кей. – Он вставил панель в микросхему с данными, набрал цифровой код и взглянул на Ивена. – Заказывай, дружок.
Ивен непонимающе посмотрел на него из-за зеркального забрала, чувствуя, что его непроницаемая поверхность стала еще более матовой. Джосс весело подмигнул. Это значило, что его шутка попала прямо в цель. Джосс вздохнул и передал ему коммуникатор с информацией.
– Зачитайте им обвинительное заключение.
Ивен быстро пробежал глазами по тексту на экране, убеждаясь, что никаких изменений в том, что они с Джоссом составили на борту «Ноузи», не вносилось. Старатели беспокойно шептались в маленьком отсеке для арестованных. Формулировки были стандартны. Безошибочно сухой, педантичный стиль, выработанный юристами за многие столетия, превращал текст в малопонятное нагромождение слов и фраз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88