— Теперь, когда мы знаем, что отцу опасность уже те угрожает, я должен вернуться в свой офис. Кому-то ведь надо руководить компанией. Я пробуду в городе до конца недели, если, конечно, положение отца не ухудшится, — поспешно добавил он.
Видно, на её лице отразилось недоумение — неужели он оставит её одну со своим сводным братом — так что он добавил ледяным тоном:
— Сама разделайся с этим мерзавцем. Ты ведь многим обязана моим родителям, не так ли? — и быстро направился к своему красному «порше».
Седина сжала зубы и откинула назад растрёпанные ветром волосы одетой в кожаную перчатку рукой. Ей не надо напоминать, скольким она обязана его родителям — особенно дяде. И она, если нужно, возьмёт на себя Адама Тюдора, просто ей было бы легче, если бы рядом с ней был Доминик, тем более, что доводы насчёт его решения немедленно вернуться в офис звучали неубедительно.
В настоящее время все прекрасно работало и без него. У них хватало квалифицированных специалистов, которые вполне могли вести дела по управлению магазинами, по крайней мере уж один-то день они вполне могли без него обойтись. Было похоже, что он просто боится встретиться со своим сводным братом, выслушать его требования и дать ему отпор.
И похоже, она тоже боится встретиться с Адамом Тюдором наедине, — насмешливо прозвучал её внутренний голос. Боится его непреодолимого, мощного мужского обаяния. Боится своей реакции на него.
Все это чепуха, резко прервала она свои мысли и, расправив плечи, зашагала к тому месту, где стояла её «вольво», решительно стуча каблуками по асфальтовой дорожке. Она уже не глупая девчонка, чтобы позволить смазливой физиономии и стройной фигуре обмануть её. Даже этот бархатный голос не поможет ему увлечь её в свой гарем!
Как она решилась сообщить Мэг, что ожидает гостя, Седина и сама не могла до конца понять. Даже то, что она будет чувствовать себя в большей безопасности, устраивая этот нежелательный ужин у себя дома, все равно рождало страх. Но ведь она уже убедила себя, что не боится его. И когда на худом лице домоправительницы возникло удивление, что она вообще принимает гостей в такое время, она холодно заметила:
— Это деловая встреча. И не нужно ничего особенного; я не собираюсь устраивать пир.
Значит так. Просто деловая и весьма неприятная встреча, напомнила она себе, тщетно пытаясь укротить свои пышные волосы и собрать их в скромный пучок, однако, не справившись с этой работой, так и оставила их лежать по плечам. И встречу эту надо провести по её правилам.
Хотя она специально оделась очень скромно, стараясь не подчёркивать свою женственность и вообще принадлежность к женскому полу, темно-синее шерстяное платье, которое она выбрала, казалось, подчёркивало стройность её фигуры, выделяя те округлости, которые ей хотелось бы замаскировать. Странно. Морщинка на минуту пролегла на её гладком лбу. Раньше она никогда не замечала, как это простое строгое платье подчёркивает её фигуру или как на фоне этого тёмного, почти чёрного цвета смотрятся её волосы — они горели живым огнём.
Однако времени переодеваться уже не было. Было около восьми, а гордость не позволяла ей заставлять его ждать. Если он будет болтаться и гостиной в ожидании её выхода, то, чего доброго, подумает, что она специально старается подготовиться к его приходу и навести лоск, чтобы понравиться ему.
Когда она услышала звонок, сердце её подпрыгнуло в груди. Мэг уже шла по мягко освещённому холлу, чтобы открыть дверь. Седина ещё никогда не чувствовала себя столь одиноко, но была полна решимости не показывать этого и, спускаясь по лестнице, высоко держала голову, глядя куда-то вдаль чуть выше его левого плеча, когда он входил. Бесцветным голосом она обратилась к домоправительнице, прежде чем он успел открыть рот:
— Мэг, возьмите пальто у мистера Тюдора. Мы сядем за стол через полчаса. — Его мягкая дублёнка была запорошена снегом. Она проводила глазами Мэг, когда та несла её к резной дубовой вешалке у входной двери, и решила использовать холодную погоду в качестве предлога для того, чтобы, не глядя ему в глаза, заявить:
— Мы будем ужинать здесь. Погода не располагает куда-то ехать. — И тут же мысленно обругала себя за то, что вообще стала искать какой-то предлог.
Она почувствовала унизительное смущение, когда он протянул своим бархатным голосом, в котором слышалась насмешка:
— Успокойтесь. Эта идея мне нравится. Меня не приходится уговаривать поужинать с красивой женщиной наедине.
Значит, этот самоуверенный нахал считает, что она решила принять его у себя, чтобы побыть с ним наедине! Наглость его безгранична!
Она быстро отвернулась, чтобы он не заметил, как вспыхнуло её лицо, и направилась в столовую. К тому времени, как Селина прошла туда, велев предварительно Мэг подложить дров в камин и задёрнуть темно-красные бархатные гардины, чтобы отгородиться от вьюжной темноты, она уже успела взять себя в руки. И в её глазах была холодная насмешка, когда она поставила его на место, отрезав:
— Не обольщайтесь. То, что я хочу вам сказать, лучше сказать без свидетелей. Кроме того, я не собираюсь утруждать себя, отправляясь с вами невесть куда. Хересу?
Она заметила, как сузились и потемнели его глаза, гневно сжались губы и напряглось все его тело. Значит, её намеренная грубость задела его за живое, и в это мгновение она почувствовала неожиданную радость от возможности уязвить его.
Однако это недостойное чувство длилось совсем недолго, потому что его сменило нечто совсем другое: что-то тёмное и мучительное вдруг ожило в ней, вцепившись кривыми ядовитыми когтями в каждую её жилку, в каждый нерв и заставив её содрогнуться всем телом, когда он произнёс сквозь зубы, чётко и грозно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52