Ив полоснул его суровым взглядом, шагнул к поверженным противникам и пощупал пульс у всех троих, чем вызвал новые вопли невесток. Он так давно не занимался ничем подобным, что испугался, уж не переборщил ли он. Без тренировки в режиме ускоренного восприятия легко было не рассчитать силы и ударить крепче, чем нужно, а ведь если не считать стычек с приятелями Никатки, то последний раз он серьезно дрался почти десять лет тому назад... или сто сорок пять тому вперед, это уж как посмотреть. Но, слава богу, все обошлось, мужики были живы и почти здоровы, хотя кое-где у них будет два-три дня довольно сильно болеть, а в одном месте даже подольше. Ив окинул взглядом испуганные женские лица и, посмотрев на Остана, покачал головой:
- Зря ты это, - повернулся и вышел из комнаты. Услышав стук двери, захлопнувшейся за Ивом, Остан проглотил слюну и в бессильной ярости смахнул со стола на пол попавшиеся под руку тарелки. Потом обвел злым взглядом съежившихся родичей и прошипел сквозь зубы:
- Он мне за это заплатит.
Ив затянул горловину мешка и окинул взглядом комнату. Домат и Сутрея понуро сидели на скамье, неотрывно следя за ним глазами. Иву вдруг стало неловко, он отвернулся и еще раз окинул глазом убогую комнатенку, ставшую такой привычной за семь с лишним месяцев. За зиму он заново проконопатил щели между древесными стволами, а за окном блестели свежей эмалью новый чан и бесматкоровая колонна. Под новый урожай управляющий барона выдал Домату кредит. Слава богу, это произошло еще до того, как Ив рассорился с Останом, а то бы не видать им этого кредита как своих ушей. Когда управляющий решил пойти на попятную, было уже поздно - кредит был уже полностью перечислен на счета «Дженерал сторм Варанга компани», а пятисотгаллонный хлорелловый чан и бесматкоровая колонна-миньон на подворье барона были абсолютно не нужны. Управляющий, несмотря на неистовство Остана, скрепя сердце решил дожидаться урожая. Ибо за пропавший кредит барон взгрел бы его почем зря, а так хоть была надежда, что деньги все-таки вернутся.
* * *
Однако Остан не унимался. Два дня назад он заявился к Домату вместе с молодым бароном. Как раз во время завтрака дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возник высокий, стройный молодой человек с тонкими усиками над верхней губой и надменным выражением лица. Сутрея вздрогнула, а у Домата задрожали руки. Молодой человек шагнул через порог и, брезгливо оглядывая комнату, стянул с рук перчатки. Ив посмотрел в окно. На дворе стояли с десяток дюжих парней в ливреях, очень похожих на те, в которые были одеты мужики, встретившиеся ему на дороге прошлой осенью, а рядом маячили фигуры Остана и его старшего сына, которые явно чувствовали себя не в своей тарелке. Хотя Остан, как обычно, хорохорился. Домат вскочил с трясущимися губами и, подбежав к гостю, неловко бухнулся на колени:
- Ва-ва-ваше...
Молодой человек небрежно отмахнулся и, обойдя стоявшего на коленях Домата, уселся на его место:
- Перестань, хозяин Домат, что за замашки времен Терранского средневековья!
Ив понял, что эта фраза была обращена скорее к нему и должна была показать, что молодой барон достаточно образован, чтобы знать и о прародине человечества, и о средневековье. Ив оценил и саму фразу, поскольку сам узнал об этом только в Симаронском университете, и побудительные мотивы, которые заставили молодого барона произнести ее. Барон между тем повернулся к Иву и в упор уставился на него, разглядывая с уверенной бесцеремонностью человека, который считает себя вправе руководствоваться только своими собственными желаниями и решениями, не обращая внимания на мнение окружающих. Во всяком случае, тех, которые сейчас находились рядом с ним. Ив усмехнулся про себя и неторопливо отложил вилку, всем своим видом показывая, что он бывал и в лучших компаниях, но стараясь, однако, чтобы это выглядело не слишком вызывающе. Кто его знает, что может прийти в голову этому хлыщеватому типу? В подобных деревнях всякое громкое происшествие становится предметом пересудов на долгие годы. Он и так уже за зиму дал достаточно пищи для разговоров, а после стычки в Остановом доме... Так что, возможно, еще лет десять, рассказывая о каком-то семейном событии, тут будут уточнять: «Так это было через год после того, как у хозяина Домата зимовал тот пришлый». Но что делать? Он не мог спокойно смотреть, как из-за болезни хозяина окончательно рушится хозяйство, да и весь тот нехитрый мирок, в котором жили Домат и Сутрея. Если бы он сидел сложа руки, то вслед за ним по проселкам Варанги отправились бы в путь и Домат с дочерью, гонимые нищетой. А сейчас у них появился шанс. Но все же Иву не хотелось слишком сильно светиться.
Молодой барон отвел взгляд от Ива, лениво протянул руку над столом, взял кончиками пальцев немножко капусты с деревянного блюда и, отправив в рот, снова повернулся к Домату, все еще стоявшему на коленях:
- Ну что, хозяин Домат, когда будешь отдавать долг?
- Ваша милость... Да я... Да если... Барон поморщился:
- Ай, перестань, Домат, ты обещал мне еще прошлой осенью, что к весне найдешь деньги. И, как я слышал, ты их действительно нашел. - Он наклонился вперед, уперев в Домата настойчивый взгляд, и продолжил злобно-вкрадчивым тоном: - И куда же ты их дел?
Домат задрожал. Тут Ив не выдержал и вмешался:
- Ваша милость, разве эти деньги пропали? Если вы сейчас отберете усадьбу и найдете на нее покупателя, то стоимость ее уже будет почти в полтора раза больше, чем в прошлом году, а если согласитесь подождать, то через два года вернете все до последнего цента. На третий год получите еще и хорошие проценты по отсрочке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27