Может быть, его тело с бронежилетами и тянуло центнера на два-три, но с бронированной бычьей тушей не шло ни в какое сравнение. Тут тонны за две…
Пупсик рухнул на склон, а над его головой вспыхнул призрачный нимб – желто-оранжевый. Уровень жизни здесь так показывается?…
Потом, потом! Миниган каким-то чудом остался у Пупсика в руках, и он уже приподнимался.
Леху удар почти остановил, но мощные бычьи ноги легко разогнали снова. Рывок вниз…
На этот раз надо рогом, чтобы наверняка! Рога виднелись где-то слева и справа на краю зрения. Стальные кончики рогов сверкали под солнцем, но вот какой у них размах, на сколько надо отступить в сторону, чтобы рог угодил именно туда, куда надо…
Пупсик приподнялся и сел. Заметил Леху, вскинул миниган…
Слишком поздно разбираться с рогами! Леха налетел на Пупсика, как бежал, – прямо. Лоб в лоб.
Почти не почувствовал удара. Так, что-то шлепнуло по броневому наросту на лбу… А вот Пупсику досталось. Тяжеленная бычья голова швырнула его на спину, вбила затылок в землю, как кувалдой. Серебристую голову по уши впечатало в чернозем, а лицо превратилось в кусок мяса, сочащегося кровью.
Нимб вокруг его головы в один миг стал из желтого ярко-красным – и лопнул. Леха дернулся назад и зажмурился, но мог бы этого и, не делать: призрачные капли пропали в воздухе…
Леха отступил на шаг назад, готовый ударить рогом, но Пупсик замер на траве. Его глаза неподвижно уставились в небо.
Готов, что ли?… Леха сглотнул. Горло пересохло, тело подрагивало от адреналина, словно настоящее.
На всякий случай пнул миниган, выбив его из ослабевшей руки, потом огляделся.
От идеальной ровности луга не осталось и следа. Цепочка черных следов от копыт с одного края, цепочка следов ботинок по центру. Крошечные кратеры от пуль…
От двух бычьих туш остались только скелеты, да и те уже рассыпались.
Леха покосился на труп Пупсика – тоже пошел трупными пятнами? Похоже, здесь с этим быстро?
Но Пупсик не желал разлагаться. Только кровь сочилась из разбитого лица, да вились дымком стволы минигана.
Леха подождал, не отводя взгляда от бычьих туш, – где-то перед ними должен появиться желтоватый туманный шар…
Но шар не появлялся.
Леха еще раз огляделся, на этот раз скользя взглядом выше, по почти отвесному склону лощины. Обошел Пупсика и поплелся к краю долины.
С той стороны, откуда вбежал сюда, между крутыми склонами был узкий пологий подъем – к капищу. Словно проход к выходу между трибунами.
Только зритель всего один. Сатир стоял между гранитными блоками, сложив на груди ручки и привалившись плечом к камню.
Ухмыльнулся, встречая Леху:
– Ну что? Я тебе говорил, что будешь бегать, рогатый? Изображать кровожадного монстра и играть с малышами в салочки. Говорил?
Леха стиснул зубы, но что тут скажешь? Не по своей воле, конечно, стал бегать… Но ведь стал же. Именно это и требовалось хозяевам этой чертовой игры!
– А то ведь еще спорил со мной… А сам-то – вон, как миленький. Не прошло и полгода.
Леха открыл рот…
И замолчал. Стоп! Спокойно, спокойно. Сатир-то в этом не виноват, верно? Он такой же заключенный – просто при этом еще и редкая язва, похоже… Но это же не повод, чтобы начинать с ним собачиться.
Сатир прищурился, разглядывая Леху, но тоже не стал лезть в бутылку. Вернулся обратно к алтарю, вскарабкался на плоскую вершину. Помрачнел.
– Только ты это, рогатый… – покачал головой сатир. – Особенно-то не того, не доста…
Он осекся, а Леха уже разворачивался назад. Не только мордой, чтобы взглянуть, но и всем телом. Уже работая ногами и разгоняясь.
Вылетел из капища и стрелой понесся на шар тумана, повисший над травой.
Опять?! Опять этот чертов карапуз?!
– Легкой смерти! – донесся из-за спины глумливый голос сатира. – Да не спеши так, умереть всегда успеется…
Изо всех сил работая ногами, Леха несся вниз в лощину. На шар, где в желтых всполохах проступал черный силуэт. Может быть, получится убить его еще до того, как туман лопнет?
Тридцать метров, двадцать, совсем близко…
Неужели получится?!
Леха промчался последние метры, целя в шар левым рогом. Склонил голову, напряг шею и плечи перед ударом…
И кубарем покатился по земле. Удара не было! За миг до удара шар метнулся вбок и назад.
Там тяжело брякнули пластины бронежилета, с чавканьем вошли в чернозем каблуки…
– Есть! – Радостный детский вопль, и все утонуло в грохоте минигана.
Не оборачиваясь, Леха дернулся влево. А земля, где только что лежал, вздыбилась фонтанами чернозема и сбитой травы.
Разрывы пуль рванулись следом, но Леха уже дернулся вправо, нырнул в еще не опавшую земляную пыль и кружащие в воздухе травинки. И, не оборачиваясь, помчался на холм.
– Стой! Так нечестно! Стой! – завопил сзади рассерженный детский голос.
Снова врубился миниган, и Леха завилял влево-вправо, едва разминаясь с непрерывным потоком пуль. Чувствуя копытами, как вздрагивает земля от ударов пуль. Уже под самыми задними ногами…
Леха почти взлетел на вершину холма, перевалил на ту сторону, и миниган смолк.
– Так нечестно! Трус! Трус!
Леха остановился, развернулся и замер, прислушиваясь.
После грохота минигана в ушах звенело от тишины.
За холмом забухали тяжелые ботинки, взбираясь на холм. Шлепали пластины бронежилета, звякали ленты с патронами… и затихли.
Та-ак. Все же не совсем Пупсик?…
Не отрывая взгляд от вершины холма, Леха медленно попятился назад.
Старые следы никуда не пропали. На вершину холма вело три цепочки следов, наложившихся друг на друга. Значит, и на той стороне холма следы тоже должны идти почти по одной линии. Там их, конечно, всего две цепочки, но тут главное направление…
Из-за холма опять послышались шаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149