– Ну, конечно же… – бормочет. – Как я сразу не догадался… Все логично. Это же не просто роботы-убийцы, их хозяин с нами только играет… И пауки ведут себя соответственно. С роботами они расправляются сразу и в полную силу, а с людьми только играют…
И вдруг улыбается радостно.
– Впрочем, это даже к лучшему, – радостно говорит.
Опять поумничать решил? Пижон малолетний…
Ну, я-то к нему привык. А вот торговцам его улыбочка не понравилась. Дымку-то что – а они своими жизнями рискуют!
– Я хотел сказать, – Дымок быстрее поправляется, – что если это игра, то должен быть способ выиграть – иначе хозяину диких роботов будет неинтересно играть с нами. Значит, способ перехитрить этих пауков должен быть. Нужно лишь отыскать его. Все просто!
– Простите, Дмитрий, – Стокер мрачно усмехается, – но вы чересчур самоуверенный подросток. Вы думаете, мы не искали способы перехитрить пауков? Искали. Искали с самого момента основания нашей гильдии, и искали долго, более полувека. И мы убедились, что такого способа нет.
Краснеет Дымок, словно вареный рак. И не понятно, от чего больше – от «подростка» или от «самоуверенного». Оскорбился, что Стокер в его способности не поверил.
– Это ни о чем не говорит, – говорит спесиво.
Но Стокер только снисходительно усмехается.
– Посмотрим, Дмитрий, посмотрим.
Фыркнул Дымок обиженно, и в свою комнатушку оскорблено утопал.
А мне остаток дня о повадках пауков рассказывали.
К вечеру я ужасно вымотался. В смысле, умственно. А вот уснуть… попробуй усни, когда в соседнем бетонном гробу Анна лежит!
Минут пять я между этикой и эстетикой выбирал. А потом остатки вежливости с меня испарились. Выбираюсь в коридор. Комнат Анны как раз соседняя. Но только я к ней – дверь сама открывается.
– Анна…
С нее тоже всю скромность как ветром сдуло. Вместе с большей частью одежды.
– Серж…
И за руку меня берет. Обнимаю я ее, в комнатку к ней заваливаемся. Но только я поцеловать ее собрался – она мне ладошкой рот закрывает.
– Серж, я должна сказать тебе что-то очень важное.
Мне, конечно, не до слов. Но хочется, чтобы и Анна расслабилась.
Напрягся я, инстинкты перебарывая.
– Что-то не так? – шепчу хрипло.
– Серж… – она бормочет смущенно, глаза пряча. – Прости, но…
Тут до меня дошло, что речь вовсе не о любви пойдет. Как-то мне неуютно стало. «Простите» для начала – это всегда настораживает. А в такой ситуации…
– Только не бросай меня, Серж! – Анна вдруг глаза вскидывает. – Пожалуйста! Не отвози меня в Иркутск!
Да я об этом даже не думал… мигом покраснел. Такой свиньей себя почувствовал… Вовсе я не такой благородный. Слишком хорошо она обо мне думает.
– Серж, прошу тебя! У меня там никого нет. Я вовсе не дочь президента.
– Анна, я все знаю.
– Нет, Серж. Это не все.
И в глазах у нее такое странное выражение… Мне совсем уж нехорошо. Если такие прелюдии, что же дальше-то будет?…
– Анна, успокойся, – шепчу. – Я бы хотел тебя бросить – не смогу. Анна, я тебя…
Но она опять пальчиками мне рот закрывает.
– Не надо, Серж, – говорит поспешно.
Очень серьезно. Глаза от волнения – словно темные омуты за голубыми льдинками.
– Подожди, – просит. – Сначала я должна тебе все рассказать…
И вздыхает убито. И глаза опускает.
– Я не человек, Серж, – выдыхает едва слышно. – Прости…
От таких слов я, понятно, не то, что в осадок выпал – совсем никакой стал!
Как это – не человек?… Неужели тоже андроид?…
Но она же не три центнера весит! На коленях у меня во флаеры сидела, совсем легкая она!
Вот только… Не только боевые андроиды бывают. Не обязательно из стали, могут быть и из легкого пластика.
Анна совсем лицо прячет.
– Прости, Серж, – говорит глухо. – Я не человек. У меня модифицированные хромосомы…
Тут уж я на пару секунд вообще связно соображать перестал. В голове – полная каша. Надо же – с модифицированным геномом!
Анна лицо поднимает, мне в глаза тревожно заглядывает.
А я с отпавшей челюстью стою.
У Анны на глаза слезы наворачиваются, на лице – мука.
– Серж, не бросай меня! – шепчет. – Я не человек, но все, что ты скажешь, сделаю! Пожалуйста, не бросай! Я тебя люблю… – и рыдает, пальцы ломая…
Только она меня совсем не так поняла.
Не знаю, как у них в Иркутске, а в нашем Ангарске детей в пробирках не разводили. Но какая разница, из пробирки она или из живота? Набор ее генов искусственно сформирован – ну и что?
Я наоборот – обрадовался, когда про модифицированные гены услышал! Я же испугался сначала, что она андроид! А теперь обрадовался: она все-таки человек!
Просто не рассчитан я на такие психологические перепады. Я же в нее до последнего нейрона влюбился… Вот и не сразу в себя пришел.
– Анна, милая… – шепчу.
Обнимаю ее крепче, лицом в ее волосы зарываюсь.
– Серж, не бросай меня…
– Не шути так со мной больше, – говорю.
Вырывается она из объятий. Отстраняется от меня. Глаза – как черные льдинки, словно и не голубые вовсе…
– Это не шутка, Серж, – говорит дрожащим голосом. – Я действительно с модифицированными хромосомами.
– Анна, милая, да понял я это! Но никогда больше не шути со мной так! Никогда не говори, что ты не человек. Никогда.
Тут уже она ничего не понимает.
– Но у нас в Иркутске, – бормочет удивленно, – модификантов не считают за полноценных людей…
– Ну и дураки! – говорю честно. – Какая разница, как ты появилась на свет? Разве без родителей ты не можешь быть человеком?
Мы с Дымком, между прочим, нашу мамашу тоже не очень помним. А папаш так и вовсе не видели.
Анна в полном замешательстве. Словно и рада – да никак до конца поверить не может.
– По мне, – осторожно улыбаюсь, – так это даже хорошо, что у тебя хромосомы искусственно сформированные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145