Разве что слюни не пускает.
– И что вы будете советовать отцу? – интересуется вкрадчиво так.
Кошусь я на Дымка украдкой. Братишка от восторгов уже оправился, пришел в себя. Смекает, вроде, куда я клоню.
– Да я братишке, типа, доверяю, – говорю. – Он, вроде, и архив ваш уже просмотрел. Ему и выбирать.
– И что вы, Дмитрий Олегович, решили? – император у Дымка спрашивает с придыханием – разве что глазки ему не строит.
Опаньки…
Дмитрий… Олегович?…
Император-то у Шутемкова справки о нас все-таки навел, получается! Тогда чего же он нас спрашивал, откуда мы?… Похоже, не так он прост, этот император… Надо бы с ним осторожнее. И языком молоть поаккуратнее.
А Дымок на Дмитрия Олеговича из уст императора жмурится, как виварная мышь на ласку.
– Все очень хорошо, ваше величество, – отвечает вежливо. Но голову все-таки не теряет. – Но, на мой невзыскательный вкус, организация управления в Империи немножко… специфическая. Боюсь, некоторым горожанам Ангарска подобные отношения могут внушить некоторые сомнения…
– Угу, – поддакиваю. – Им сомнения, а мне самые полноценные опасения! Очень уж у вас крутая вертикаль власти.
– Что правда, то правда, – император улыбается. – Вертикальнее некуда!
– Но ваше величество! – Дымок говорит уже серьезно. – Неужели у вас не вызывает отвращения подобное устройство? Эти воротнички верности превращают имперцев в самых настоящих рабов! А вы долгими десятилетиями вынуждены общаться с ними… Мне кажется, ваше величество, это должно быть ужасно неприятно!
Ох, Дымочек, опять тебя не туда несет… Нашел, с кем обсуждать свои юношеские идеализмы-максимализмы!
Император тоже на Дымка прищурился – но не презрительно.
– Хотите честно, Дмитрий? – вдруг спрашивает совершенно серьезно.
Вроде как согласен пофилософствовать с Дымком на тему свободы и демократии? Даром что сам же эти ошейники и внедряет уже сотню лет?… Ох, как бы не навешал он Дымку лапши на уши…
И не зря я опасался. Начал император нам втирать так, что закачаешься. Послушать его, так он вообще белее и пушистее новорожденного ангелочка!
Ошейники, мол, вовсе не прихоть, но необходимость. И нужны они вовсе не для безграничной личной власти, а для спасения рода человеческого. Вот так, ни больше ни меньше.
И вообще, все зло в мире из-за диких роботов, а император просто несчастная жертва обстоятельств.
– Конечно же, мне противно, Дмитрий, – говорит траурно. – Вы даже не представляете, до какой степени мне это омерзительно! Вы здесь всего день, а я сотню лет! Но ничего не поделаешь…
И мало того, что врет даже не краснея – так ведь еще как вдохновенно врет! Я от такой наглости только рот разинул. А Дымок, по малолетству, словам еще верит. Слушает императора, и даже вопросы задает…
А император не на шутку разошелся.
– Вот вы, Дмитрий, уверены, что воротнички – это ужасно, – говорит трагично. – Но плохо ли вы к ним относитесь, хорошо ли – а воротнички буквально необходимы. Без них мы не смогли бы сдерживать натиск диких роботов. Да, это чудовищно, отдавать живых людей на расправу роботам. Но это дает шанс выжить остальным! Человечество существует дальше! А не это ли главное?
– А как же Конфедерация, ваше величество? – Дымок говорит подозрительно. – Они тоже воюют с роботами, но при этом обходятся без воротничков верности, и не отдают роботам безоружных людей…
– Они воюют с роботами?! – Император даже от спинки трона оторвался, так его задело. – Эти сопливые узкоглазые?! Да они херней страдают, а не воюют! Они держат только восток континента, а мы – запад и север! Север! Вот где все роботы, вот где настоящая война! А конфи только крошки со стола слизывают!
Тут император малость успокоился, обратно на спинку откинулся, снова вальяжным заделался.
– Сами судите, Дмитрий Олегович, – улыбается вежливо. – Конфедерация больше Империи и по численности, и по техническим возможностям. Но потери у конфей больше, чем у меня, вдвое. А уничтожают роботов они в три раза меньше! Если бы мы не прикрывали их с севера, роботы давно уже вырезали бы всех этих узкоглазых! Или даже эти слюнявые конфи пришли бы к моим воротничкам. Или чему похлеще, – усмехается криво. – Говорят, в древности узкоглазые были мастерами на такие штуки…
Затих Дымок. Жался он, жался, но все-таки не утерпел.
– Позвольте, ваше величество, – просит, – я в компе посмотрю?
Со страху он такой наглый, что ли?
– Не доверяешь, малыш? – император скалится.
Но комп к Дымку подвигает.
Берет Дымок комп, щелкает по клавишам, гоняет по экрану файлы императорского архива – и все угрюмее и угрюмее. Не врет император. Без воротничков верности и самопожертвования с гарантией дикие роботы давно бы уже всех людей вырезали.
– Ну? – император ухмыляется. – Что теперь скажете, тринадцать на сто восемьдесят?
И дальше Дымку комплиментами сыплет…
А сам все улыбается левым уголком губ, и голос у императора все бархатистей и бархатистей… И комплименты не простые. Не явные, а как бы с подколками. Хитренькие такие… Что-то мне подозрительно стало.
Меня братишка, экспериментатор переделанный, за последние два года всякими психологическими трюками извел уже, и кое в чем я даже разбираться начал. И вроде, вовсе не прост этот император. Сдается мне, без психологических трюков в его речах не обошлось.
Понравился братишка ему, видно, вот и взялся император за Дымка всерьез, чтобы в свои сторонники перетащить. Так и капает Дымку на подсознание…
Как бы он братишку не обработал! Дымок хоть на мне чего только не перепробовал – у меня к таким штукам даже иммунитет почти выработался!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145