Президент – покраснел как рак, и только глазами по-рыбьи хлопает. Что с двенадцатилеткой сделаешь? Не сдачи же давать…
Все вокруг мигом притихли. А Дымок совершенно спокойно, не спеша так, говорит:
– Вы, господин президент, подлец, и не лечитесь.
Честное слово, так и выдал! Подлец, говорит, и не лечитесь! Я чуть на пол не сел. Что теперь будет…
Дымка, понятно, учителя сразу оттеснили, президент с охраной быстро растворился.
Может, ничего бы после и не было, так бы все на тормозах и спустили. Но оказалось, снимали не только из «Вектора» – эти, если не знаете, с руки президента кормятся, – но еще и из «ДРЖ». А эти из «ДРЖ», вроде как, наоборот, против президента тянут, за Линского.
Через час вваливаюсь я в нашу квартирку.
Настроение – хошь вешайся, а хошь стреляйся. Я же четыре года в качалку, как на работу! Бицепс – сорок семь, грудь – сто тридцать. На боевых симуляторах каждый день потел, реакцию до кондиции доводил. Через два месяца в военную академию собрался, на офицера внешнего периметра. Должны были меня принять, как пить дать! Накачался я как надувной шарик, а реакция – лучшая в нашем секторе, если ни во всем городе. Только собрался пожить нормально… И тут этот умник малолетний! Ай-кью у него, видите ли, из всех дырок прет!
Смотрю, Дымок здесь. Я бы на его месте мне на глаза не попадался. А он – лыбится, как карась на удочку, и даже не дрожит.
Хотел я ему в ухо дать, да сдержался. Реакция у меня хорошая, а вот силу удара я плохо контролирую. Да и совсем доходяга Дымок – кожа, мозги да кости. Пожалел я его. Остыл немного.
– Ну и где, – говорю, – этот гребаный комп, который тебе президент подарить был должен?
Если вы думали, он смутился, то знайте: от него не дождетесь, с него все взятки гладки. Делает он серьезное лицо.
– Вам, Сергей Павлович, – говорит мне нагло, – нужно чаще умываться.
Это он на то намекает, что, типа, уши надо мыть. Так и дал бы засранцу в ухо!
– Дымок! – говорю. – Кончай хамить! А то Снежком сделаю!
Обиделся он малость, но обороты сбавил.
– Я, – говорит, – ничего подобного о компе и президенте не говорил тебе, Серж.
Я тихо пухну, потому как ни фига не понимаю. Точно помню, что Дымок говорил мне про президента! Но знаю: мне братишка никогда не врет. Если что-то мне говорит, то так оно и есть. Кроме тех случаев, конечно, когда прикалывается. Но сейчас не тот случай.
– Я сказал тебе, – Дымок говорит, – что президент поможет мне получить новый комп. А то, что именно он подарит мне комп, я не мог утверждать, поскольку ай-кью у меня выше ста шестидесяти.
Про ай-кью, который у него выше ста шестидесяти на целых двадцать пунктов, это его любимый конек. Но мне на это начхать – на фига офицеру внешнего периметра ай-кью в сто восемьдесят? Правильно, только лишние проблемы – как бы эти сто восемьдесят пополам поделить, и куда потом остаток пристроить, чтобы он командованию на глаза не попадался…
– А тогда какого, – говорю, – ты все это устроил? На поверхность захотел?
На поверхности у нас заключенные живут. У нас ведь смертной казни, вроде как, нет. А там, на поверхности, такая радиация, что любое пожизненное в полгода уложится.
Тут комп запищал. Дымок хвать гарнитуру, послушал – и прямо сияет.
– Да, это я, – в микрофон говорит. – Да, с удовольствием.
Гарнитуру на стол швыряет и резво переодевается.
Ну, думаю, привет – спекся братишка. Не иначе, переклинило у него в голове что-то, раз он так радостно к ментам собирается, чтобы на поверхность отправиться!
– Эй, Дымок! – говорю, а у самого ком в горле. – Далеко собрался?
Смотрит он на меня как-то странно – и вдруг ухмыляется.
– Серж, ты на какую девчонку спорил? – говорит. – На Соньку или на ту рыженькую?
Я, натурально, в осадок выпадаю. Что-то у меня в голове не складывается.
А Дымок все лыбится да контактными линзами сверкает:
– Позвольте, – говорит, – Сергей Павлович, пригласить Вас на вечерний эфир в «ДРЖ».
Тут до меня дошло наконец.
Ну и братишка у меня… Такое чудовище под боком выросло, а я даже не заметил! Но виду, конечно, не подаю. Что я ему, последний лох, что ли?
– А тебе, Дымок, – говорю, – какая больше нравится?
Забирает нас через час шикарный флаер с эмблемами «ДРЖ» и везет прямо в центральный сектор. А там Дымка уже ждут. Обсыпают его всякой дрянью, и в студию. В студии уже Линский сидит, еще кто-то…
А я в их баре сижу, коктейлем – за счет «ДРЖ», ясное дело! – шмыгаю и на девчонок смотрю. В центре-то девчонки не то, что в нашем секторе. Наряды шикарные, ножки длинные, губки бантиком. Все не то в голубых контактных линзах, не то с натуральными глазными имплантантами… Ну, типа, живи – не хочу, поигрывай бицепсом да коктейлем шмыгай!
А на студийных экранах братишка появляется.
Я думал, он опять выпендриваться будет, как всегда со мной или в школе – умники всегда так делают. Но нет, не выпендривается братишка. Может, редактора ему что шепнули, а может, сам что смекнул. Только ведет он себя – как натуральный троечник. И все лицо кислое делает и жалуется на то, как им, школьникам, плохо живется, и как президент наш нарушил свои обещания, что перед прошлыми выборами давал. Будто кто-то тем обещаниям верил! В общем, бедную овечку братишка из себя строит. А говорит – еще хуже, чем я после двух косяков.
Прикидывается, короче. Вроде умной девчонки, которая клеится. Те все дурочками прикидываются, если не полные дуры. Но у них это врожденное, от природы, а братишка сам до всего дошел.
Пока я за вторым коктейлем ходил, эфир уже кончился. За соседним столиком братишка мой с самим Линским треплется. Но дохлым бараном уже не прикидывается, говорит по-нормальному и даже выпендривается помаленьку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145