А оттого, что я бы тоже просто так не сообразил. Но не рассказывать же им, что не молодец я – а натуральный лох, и шестидесятку эту не выдумал, а братишке проспорил? Вот и всплыла она у меня в голове…
– А я знаю, почему Серж сказал про шестидесятку, – Дымок улыбается. – Все очень просто, Олег Львович.
У меня даже пальцы в ботинках поджались. Неужели он за наш спор решил на мне отыграться и сейчас меня заложит?… Поросенок неблагодарный…
– Когда я был совсем маленьким, у меня была такая мечта, – Дымок говорит Линскому
С честными глазами. Убедительно так… И я даже знаю, на ком он натренировался! Но сейчас-то я ему все равно благодарен.
А Дымок уже ко мне оборачивается.
– Спасибо, Серж, – бормочет будто бы смущенно. – Я думал, ты забыл.
И лыбится. И что-то мне в его улыбочке… Не то с двойным дном эта улыбочка, не то с тройным!
– Не за что, Дымочек, – говорю многозначительно.
Анна, конечно, заметила.
– Правда? – шепчет мне игриво.
– Анна… – я совсем смутился. – Ну…
Но она только смеется задорно.
Мне и самому радостно, что все обошлось, что не стал император нам за смерть принца мстить.
А Линский опять о своем о девичьем…
– Даже не верится, Дима, – снова начинает восхищенно, – что вы смогли заставить Дядюшку Сэма временно прекратить атаки… Если бы вся эта история случилась не с вами, а с кем-то другим, если бы не сам император сообщил нам о том, что дикие роботы перестали атаковать наш континент – я бы решил, что надо мной откровенно издеваются. Ни за что бы не поверил!
Да, знала наша мамаша, с кем братишку нагулять…
– Это у Дымка фирменный прием, – говорю гордо. – Это он снова умудрился стереотип разглядеть и наизнанку его вывернуть. Селениты умные слова про дядюшкину любовь только говорили, но на самом-то деле все равно как к врагу к нему относилась. А Дымок действительно сумел как на слугу на него взглянуть. И сразу же сообразил, что с устремлениями Дядюшки не бороться надо, а в нужное русло их направить…
Но только Дымок на все наши с Линским излияния восхищения как-то вяло реагирует.
Нет – улыбаться-то он улыбается, но как-то… не от души. Линский, вроде, не замечает – а я-то чувствую. И чем больше я к Дымку приглядываюсь, тем тревожнее мне становится.
Дымок словно испугался чего-то. Так сильно, что даже свой испуг показать боится…
Но тут уже не до Дымка. Время идет, а комп-шестидесятку нам все не везут.
И как бы наше везение не иссякло. Это хорошо, что пока мы в Москву добирались, шпионы императора в Конфедерации не успели ему сообщить, что мы все-таки добыли симы на Хоккайдо. Но время идет, рано или поздно шпионы в Конфедерации это узнают – и обязательно императору сообщат. И произойти это в любой момент может! А шестидесятку нам все не везут…
А может, император от разговора остыл – и сам чего-то заподозрил?
– Не пора ли нам? – говорю. – Ну его на фиг, этот комп…
– Может быть, вы и правы, Серж… – Линский говорит задумчиво.
Но тут Дымок влез и уперся.
Любит он всякие компы – а тут такая машина!
– Дымок! – говорю. – Мы с этим компом…
– Серж? – Анна меня мягко окликает. – Уже везут.
И в самом деле везут.
Здоровый, зараза! Работающих атомов в нем меньше миллиона – зато сколько там внутри всяких лазеров, чтобы квантовые ловушки для них создавать! Еле втиснули.
На душе сразу полегчало. Пять минут – и нас здесь уже не будет!
Дымок резво за штурвал – и вперед. Таможню без контроля проходим, в главный туннель выруливаем. Вверху уже кусочек неба показался – наконец-то!
Второй раз из Империи чудом улизнули!
– Давай, Дымочек! – говорю. – Теперь можно и поднажать!
Налегает Дымок на штурвалы – и наш скат на ползвуке вверх по туннелю, прямо в небо!
И вдруг – темнота на экранах. На пульте тревога, скорость на нуле… Автопилот управление перехватил.
– Что случилось? – Линский за сердце хватается.
Пропало небо. Прямо перед нами крышка туннеля захлопнулась.
Долей секунды не хватило…

18. В западне

Успели шпионы императора в Конфедерации о симах сообщить.
Потому и крышка закрылась.
– Господа на «Гарпии»! – эфир оживает. – Просим вас вернуться в ангар контроля. Маленькие формальности.
Ага, знаем. Совсем крошечные. Потому и выход из туннеля тяжелой плитой блокировали, которая должна его от ядерных ударов спасать.
– Все, ребята… – Линский бормочет убито. Словно на десяток лет постарел.
Из закрытого туннеля нам не выбраться. Я этой крышкой восхищался, еще когда мы сюда самый первый раз влетали – три метра сплошной стали! Весь туннель намертво перегородила, да еще в стены туннеля уходит на сколько метров… Да ее не всякий ядерный заряд пробьет, даже прямым попаданием – а на нашей «Гарпии» сейчас и вовсе только десяток легких химбоеголовок.
– Дима, ведите вниз, – Линский говорит обречено. – Вырваться отсюда мы не сможем. Единственное, что мы еще можем сделать, это сохранить лицо и попытаться обратить все в недоразумение. В шутку…
Говорит – и сам себе не верит. В шутку… Как же! Теперь-то император нас из рук уже не выпустит. У нас симы – а с ними ему сам черт не страшен. Теперь ему и с Торговой гильдией можно ссориться… Уж на нас-то ошейники точно оденут.
И хорошо, если только ошейниками дело ограничится. Император ведь не какой-то сопливый конфи, и особых моральных терзаний по поводу пыток у него нет. В два счета вытащит из Дымка, как добывать симы на Хоккайдо.
Дымок как мел побледнел. А дышит – как испуганный крысенок. Того и гляди, сердце от страха лопнет.
И Анна не лучше. Тоже до синевы побледнела…
– Прости, Серж, – одними губами беззвучно шепчет. – Это все из-за меня… прости…
И тут такое зло меня взяло!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145