Я действовал так, как действовал, потому что жизнь воспринимаю, как игру. Играть ведь можно двумя способами. Играть ради самого процесса - красиво, пусть и не всегда победно. А можно играть на победу - делать только то, что выгодно, фигурально выражаясь, то, что даёт больше плюсов... С точки зрения рациональности выгоднее было задержать врага, если погоня настигла бы нас. В игре я не раздумывая послал бы юнит прикрыть отход.
- Жизнь - не игра.
- Кому как, кому как... Во всяком случае, для меня это игра... Вот интересно, знают ли персонажи игры, что они - лишь персонажи?
- А где же настоящая жизнь?
- Этого не ведает никто.
- Ладно, - сказала Ната. - Мы уже почти приехали. Больше сегодня ни слова о смерти. Будем веселиться...
Мы вышли из подземки и оказались в толпе куда-то спешивших людей. Ната взяла меня за руку - «...чтобы не потерять друг друга».
Мы дошли почти до конца улицы, когда я увидел знакомую фигуру.
- Смотри, Ната, - сказал я, показывая ей, - это случайно не Риен?
- Да, он.
Риен, подняв воротник куртки, пробирался через толпу по другой стороне. Он направлялся, насколько я мог судить, в свой заветный клуб «Поддеревом». Одинокая чёрная фигура в толпе серых, бесцветных людей... Мы не стали окликать его, и он скрылся за углом.
Скоро мы были в любимом клубе Наты. Он ничем не отличался от прочих. Не знаю даже, чем он ей так нравился? Неяркое освещение, удобные диванчики, негромкая музыка - всё, как и везде.
Заказав еду, Ната улыбнулась смущённо:
- Мне в последнее время ужасно хочется есть. Наверно, сказывается внутривенное питание, которым меня поддерживали в клинике...
После ужина прогулялись немного по городу. Мы мало говорили, в основном о каких-то меломане.
Когда вернулись домой, было уже 22 часа.
- Можно я войду в виртуальность через твой ноут? - спросила Ната. - Мой ведь сломался, а мне так хочется снова почувствовать её.
- Хорошо.
- У тебя есть на компьютере искусственный собеседник?
- Нет.
- Не умеешь программировать искусственный интеллект?
- Я стёр его несколько лет назад.
- Может, оставить тебе отпечаток моего сознания?
- Зачем? Он всё равно не заменит тебя.
- Пусть утешает, когда ты загрустишь... И тогда мы вошли в виртуальность...
...Мы стоим в абсолютно чёрной комнате. Я не вижу стен, но чувствую, что здесь не более 10 метров в ширину. Наверное, она как раз такая, в которой Ната хотела запереться, чтобы никого не впускать, чтобы просто лежать на спине и смотреть вверх, воображая, что нет ни потолка, ни стен, нет ничего, кроме вечности и бесконечности...
- Я хочу умереть здесь, - говорит Ната. - Михаил покончил с собой до того, как его убил ял, потому что не хотел показать свою слабость. Он умер чисто и красиво. Но я не воин... А виртуальность стала моей второй родиной. Поэтому я умру здесь. Сейчас я включу программу построения искусственного интеллекта..
Она закидывает голову.
Я чувствую, как начинает работать сложнейшая программа. В результате всех её операций у меня на компьютере будет точная копия сознания Наты. Я смогу с ней разговаривать, как разговаривал с Михаилом, вставив в ноут его имплантант... Наконец, работа закончена...
- Это будет мой подарок тебе, - говорит Ната. - А теперь, пожалуйста, потанцуй со мной.
Я замечаю, что она одета в лазурного цвета тонкое платье, на плечах - фиолетово-прозрачная накидка, похожая на застывшие струйки газа.
- Я не умею танцевать.
- Это несложно. Я тебя научу.
Комната вокруг нас стремительно начинает меняться.
...Мы танцуем на рассвете, когда утреннее солнце ещё несмело пробивается сквозь облака, когда роса нехотя срывается с изумрудного листа на землю. Трава оплетает наши ноги - шелковистая и нежная. Воздух чист и светел...
...Мы танцуем в ледяной пещере. Её кристальные стены искрятся, преломляя наши изображения, дробя их на части. Я не чувствую холода. Мы кружимся вокруг сталагмитов и сталактитов (я не знаю, какие из них вверху, а какие внизу). Здесь царит застывшее во льду совершенство , которого не касалась рука человека...
...Мы танцуем на утёсе, нависшем над бушующим морем, и танец становится быстрым и резким. Брызги - колючие, блестящие, словно драгоценные камни, осыпают нас. Суровый ветер бросает в лицо белоснежную пену. Огромный водяной вал возносится и рушится у наших ног. Небо - тёмно-синее, с далёким алым заревом в том месте, где опускается в море кровавое солнце, похожее на красный щит...
...Мы танцуем в зимнем лесу, и танец опять спокоен, и нам не холодно. Снег на ветках деревьев был бы похож на застывшую морскую пену, если б не горел розовыми, синими, зелёными, жёлтыми огоньками при каждом нашем движении. Изо рта и ноздрей вырывается пар, застывая в причудливых формах. За деревьями прячутся какие-то существа, они старательно избегают моего взгляда, следя за танцем из-за ветвей и сугробов...
...Мы танцуем тихой тёплой ночью. Луна сияет над нашими головами - высокая и чистая. Я не вижу звезд - их скрывают облака. Но света луны достаточно для танца. Он отражается в глазах Наты, переливается в её накидке... Мне начинает казаться, что Ната становится всё легче и легче, а свет луны всё тускнеет и тускнеет. Темнота медленно сгущается над нами...
...Я пропустил тот момент, когда свет окончательно погас, и я остался один во мгле, а Ната ушла со светом.
Я сажусь на пол, прислоняюсь к стене и смотрю в темноту. Я знаю, что увижу, выйдя из виртуальности, поэтому и не хочу ухолить из комнаты, где только что была она... Больше я ничего не помню... Ни запаха, ни цвета, ни звуков... Только танец... Только механическая последовательность действий... И почти не осталось песка в моих ладонях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141