После этих слов в комнате звучала только хоральная прелюдия Брамса. Аня
смотрела на Власова с ужасом.
Ц Мы можем подумать? Ц тихонько спросила девушка.
Власов пожал плечами:
Ц О чем? Если о том, принимать ли мое предложение, то оно сделано достаточ
но убедительно для умных людей, разве нет? А вот о моих аргументах действи
тельно подумайте. Андрей Иванович, мы хотим, чтобы вы присоединились к на
м не от безвыходности, а искренне. Поверьте, вы нигде не найдете столь идеа
льных условий для научной работы. Кроме того, проблемы, которыми мы заним
аемся, достигнутые успехи и задачи, ждущие своего решения… О, это увлечет
вас! Оборудование наших лабораторий…
Ц Сдается мне, Ц прервал его Сретенский, Ц я уже видел кое-что, похожее
на ваши лаборатории. Там, в подземельях.
Ц Ах, эти… Да, там были лаборатории, заводы, целый технологический компле
кс. Он давно заброшен.
Ц За ненадобностью?
Ц За ненадобностью… В основном. То, что там создавалось и выпускалось, уж
е на боевом дежурстве… Ц Сретенский вздрогнул, а Власов поспешно добави
л: Ц В переносном смысле, конечно. Но мы отказались от использования этог
о комплекса и по ряду других причин.
Ц Например, потому, что работавшие там ученые подняли бунт?
Ц Да не было там никакого бунта, Ц отмахнулся Власов. Ц Так, мелкие недо
разумения… Из-за них бросать комплекс? Абсурд. Но в общем мы решили, что лу
чше продолжать исследования в другом месте.
Власов явно недоговаривал, и Сретенский вспомнил найденный в подземель
е дневник. Темные Миры, прорывы мембран… «МЫ ОБРЕЧЕНЫ». Относилась ли эта
фраза только к конфликту с хозяевами Фоксхола или в большей Ц если не в а
бсолютной Ц степени к тому, ЧТО появлялось в подземных залах лаборатори
й и заводов? Была ли она написана под влиянием минуты отчаяния или явилас
ь результатом ЗНАНИЯ, исчерпывающего и настолько безнадежного, что уже н
е было никакого смысла расшифровать ее значение?
Снова изобразив неуместную лучезарную улыбку, Власов сказал:
Ц Не забивайте себе голову делами давно минувших дней. Я вас оставляю, а
вы и в самом деле очень, очень серьезно подумайте. Вскоре для вас будет орг
анизована экскурсия в Институт Фоксхола… Там есть на что посмотреть!
Сретенский невольно ответил на улыбку Власова:
Ц Вы знаете, чем искушать ученого…
Ц Искушает сатана, а я просто чиновник… Но если бы сатана хотел купить ва
шу душу, он вряд ли смог бы предложить больше, чем мы. Кстати, нет ли у вас зд
есь в чем-нибудь нехватки?
Ц В информации.
Ц Вы имеете в виду телевидение и радио? Да на что зам фальшивые новости…
Из любопытства разве… Ну, извольте, я распоряжусь поставить, только пове
рьте, ничего интересного там нет. А подлинную информацию вы получите поз
же… Какую и сколько захотите.
С трудом выбравшись из глубокого кресла, Власов поклонился:
Ц До свидания, товарищи. До скорого свидания.
Он ушел, а Сретенский и Аня смотрели на закрывшуюся дверь до тех пор, пока
не услышали звук отъезжающей машины.
Ц Нет, как тебе это нравится? Ц Сретенский рывком убрал звукосниматель
с пластинки, игла взвизгнула поперек дорожек. Ц Цивилизация захлебывае
тся собственной злобой! Благодетель хренов…
Ц Тише, Ц предостерегла девушка. Ц Нас, наверное, подслушивают.
Ц Подслушивают? Ну и на здоровье. Что такого я еще могу сказать, что уже не
сказал нашему гостю?
Ц Поймите, он в чем-то прав…
Взгляд Андрея Ивановича, устремленный на девушку, выразил крайнее недоу
мение. Аня взяла лист бумаги и карандаш, написала неустоявшимся почерком
: «Нужно разыграть постепенное признание его правоты. Если они с самого н
ачала будут убеждены, что мы согласились только под давлением, с нас глаз
не спустят. А так, возможно, нам предоставят некоторую свободу, пусть и не
сразу. Тогда возрастают шансы найти способ смыться из Фоксхола».
Прочитав написанное, Сретенский потянулся за сигаретами и зажигалкой, п
рикурил, а скомканный листок поджег в пепельнице.
Ц И в чем же он прав, по-твоему? Ц спросил он, чувствуя себя дураком. Что, е
сли никакого прослушивания нет и комедия ломается впустую? Впрочем, в та
ком случае они ничего не теряют… Ц В своих глобальных воззрениях?
Ц Его воззрения отражают принятую здесь систему взглядов. Шут с ними. Но
подумайте, как нам повезло!
Ц Повезло?
Ц Конечно. Мы проникли в новый, незнакомый мир. Нам предлагают изучать ег
о, заниматься научной работой. Многим ли ученым на свете выпадает такая р
едкостная удача? Мы искали аномальные явления, а нашли куда больше… Да лю
бой ученый на Земле охотно отдал бы правую руку, чтобы оказаться на нашем
месте! А вы говорите Ц не хочу… И было бы из-за чего Ц из-за здешней полит
ики! Неужели вам так уж важно, какой у них общественный строй?
Ц Да в общем-то нет, но…
Ц И снова «но»! Андрей Иванович, пусть себе живут, как хотят. Вы сами говор
или об искушениях. Может ли существовать для ученого искушение сильнее,
чем познание?
Ц Вот тебе раз. Ты уже забыла об НКВД и тюрьме…
Ц И правильно сделала. То было недоразумение. Они ведь действительно на
с не приглашали!
Аня слишком напирает, мелькнуло у Сретенского. Пережимает, как плохая ак
триса… Ладно, она вообще не актриса, но кто там слушает на другом конце лин
ии Ц театральные критики?
Подойдя к стопке пластинок, Андрей Иванович перелистал их, выбрал сонаты
Моцарта в исполнении Вальтера Гизекинга. Комнату заполнили звуки рояля
, чистые и ясные, почти лишенные педальных эффектов, но не сухие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127