– Итак, молодые люди, чем могу служить?– Мы ищем стилет, украденный из египетского музея, – сказал Борис.– А почему вас интересует стилет? – недружелюбно спросил Левандовский.– Мы намерены вернуть его в музей. – Борис отметил, что на упоминание о краже Левандовский не среагировал.– Похвальная забота о египетском музее… Молодые люди, я ни о чем не стану вас расспрашивать, уверен, ответы у вас наготове. Но мне тяжело говорить о стилете. Я хочу поскорее забыть весь этот кошмар. Я не верю в мистику, но на стилете проклятие. Двое из тех, кто касался его, Костров и Калужский, уже мертвы.– Костров?– Михаил Костров, которого застрелили на даче. Это он привез стилет из Египта. Не думаю, что он замешан в краже. Костров был коллекционером, я иногда консультировал его. Он оставил стилет мне, попросил оценить.– И вы оценили?Левандовский замялся. Он помнил о просьбе сотрудника ФСБ Мищенко не слишком заострять внимание на стилете в разговорах, но ведь речь шла не о любых разговорах, а о разговорах с милицией, представителями властей. А коль скоро его посетители знают о краже, им и без Левандовского не составит труда заглянуть в музейный каталог. Возможно, они уже сделали это, и разыгрывать неведение ученому-египтологу было бы глупо.– Страховая стоимость экспоната, – сказал он, – пятьдесят тысяч долларов.– Ого! Как же стилет мог попасть к Кострову, если он, по вашему мнению, в краже не замешан?– Не знаю. Он говорил, что купил его в Каире за сорок фунтов. У него теперь не спросишь.– И вы отдали стилет профессору Калужскому. Зачем?– Я отдал его, чтобы… чтобы…– Чтобы профессор подключился к расшифровке криптограммы, не так ли? – помог Борис.– Раз вам и это известно, не вижу смысла отрицать. Да, я обнаружил криптограмму, сумел частично расшифровать. А так как ее смысл относился не к моей области, я отдал стилет Калужскому вместе с подробными схемами расшифровки, чтобы он довел работу до конца. Но если профессор и достиг каких-то результатов, боюсь, мы об этом уже никогда не узнаем. Профессор убит, квартира ограблена…– Илья Владимирович, – сказала Таня после минутного молчания, – скажите, когда вы отдавали стилет профессору, вы уже имели представление о его ценности?– Разумеется– И посвятили Калужского?– Да. Я просил его беречь стилет как зеницу ока.– Не сомневаюсь, что профессор ответственно отнесся к вашей просьбе. Скорее всего, он хранил стилет в каком-то тайнике.– Я думал об этом, – кивнул Левандовский. – Но человек прячет вещь не для того, чтобы ее легко нашли, верно? Впрочем…– Что? – Борис вскинул голову.– Я вспомнил одну историю, но если она к чему-то и ведет, так к тому, что стилет никогда не будет найден.– Расскажите, пожалуйста.– Извольте… Вы убедитесь в том, что если тут я прав, то поиски бесполезны. Года два назад я по ряду причин вынужден был попросить Калужского принять на временное хранение редчайшую римскую монету. Когда я пришел за ней, он достал ее… знаете откуда? Снял крышку с системного блока компьютера – монета лежала внутри… И вот там, возле всякой электроники, достаточно места, чтобы спрятать и стилет. А по словам Антона, сына профессора, компьютер украден в числе прочих вещей, так что если стилет…– Вот оно что. Черт возьми! – Градов скрипнул зубами.– Да. Вы мне чем-то симпатичны, хочется вам верить. Но действительно ли ваша цель – вернуть стилет музею или вы гоняетесь за долларами, шансов у вас немного, вот что я хочу сказать. 19 На улице Борис торжественно объявил:– Компьютер Калужского стоит у меня дома.– Я догадалась, – кивнула Иллерецкая.– Я должен проверить.– Почему ты? Вместе начали, вместе и закончим.– Нет. Мне не нравится, что вы, – он имел в виду обеих девушек, – разгуливаете по Москве, что вместе, что по отдельности. А ко мне домой вам и подавно нельзя. За квартирой присматривают ребята Бека, нашего дона Корлеоне.– И как же вы с ними справитесь? – полюбопытствовала Таня.– Ну… Придумаю что-нибудь. Но вы…Борис не успел договорить. Не успел потому, что внезапно взвился в воздух и приземлился посреди газона, в нескольких метрах от тротуара. Сидя на траве, Градов озирался, ошалело хлопая глазами. Девушки стояли в прежних позах на тех же местах. Кроме них, поблизости не было ни души.– Что… Кто это сделал? – Борис поднялся на ноги.– Это сделала я, – улыбнулась Таня. – Одним движением, не напрягаясь. А могла бы превратить вас в мешок с костями.– Здорово! – Борис смутился.– Это я к тому, – продолжала Таня, – что не буду лишней при беседе с ребятами Бека.– Принимается. Но Оле там делать нечего. Пусть подождет на станции метро.– Я не стану ждать на станции метро, – возразила Иллерецкая, лукаво взглянув на Бориса. – Чего мне бояться с такими защитниками?– Гм… – Так как доводов у Бориса не нашлось, вопрос был исчерпан.Они вышли из метро неподалеку от дома Бориса. Совершенно одинаковые девушки (хорошо хоть одеты по-разному) привлекали внимание прохожих, чего Борис и опасался, тем более что одна из них была довольно известной.– Стоп, – скомандовал он. – Вот из-за этого угла виден мой подъезд. Они где-то поблизости.– Стойте здесь, а я прогуляюсь.Прежде чем Ольга и Борис осмыслили сказанное Таней, она исчезла за углом. Спустя полминуты девушка вернулась.– Там двое кожаных, – доложила она. – Курят в садике напротив четвертого отсюда подъезда.– Это мой подъезд. – Борис кивнул.– И третий сидит в «Опель-Вектре». Я заглянула в машину, у него там сотовый телефон. У этих, наверно, тоже.– Какие идеи?– Двоих беру на себя, но третий, в машине…– Вот именно. – Градов задумался. – Нет, Таня, возьми как раз третьего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118