- Дорогая леди Брунгильда, в ваш очаровательный замок я влюбилась с первого взгляда. Но почему здесь так мрачно? Немного электрического света оживило бы и эту комнату, и коридоры, и холл...
- Ничего подобного, Марианна, - сказал барон Эстерхэйзи. - Я нахожу это очень милым. Чудесная романтика средневековья, не так ли, леди Брунгильда?
Владелица замка улыбнулась.
- Вы правы лишь частично, барон.
Такова традиция Везенхалле. Основатель нашего рода, Гийом де Вернор, страдал болезнью глаз и не выносил яркого света.
В память о нем мы скупо освещаем помещения замка. Но ведь в комнатах достаточно света?
- О да, - подтвердил граф Лэддери. - Но вам самой, наверное, нелегко соблюдать эту традицию?
- Не вижу необходимости отменять ее, дорогой граф, - ответила леди Брунгильда. - Так повелось с 1825 года, когда был построен Везенхалле...
- Как! - воскликнула леди Антония Фитурой. - Я была убеждена, что замок по меньшей мере вдвое старше...
- Но Везенхалле - не настоящий старинный замок, - леди Брунгильда сделала жест в сторону пустого бокала, и подскочивший дворецкий тут же наполнил его рубиновым вином. - Это лишь имитация, сооруженная в первой четверти девятнадцатого века, причем достаточно эклектичная. Архитектор - Отто Шредигер, учитель Земпера...
- А! Готфрид Земпер, автор "Стиля в технических и тектонических искусствах"! - подхватила баронесса. - Теперь мне ясно, откуда в архитектуре замка столько элементов барокко и Возрождения. Но элементы готики, откуда они?
- Везенхалле строил все же не Земпер, - заметила леди Брунгильда. - А Отто Шредигер никогда не был последовательным в отрицании варварского артэ модерна. Взглядите хотя бы на его жилые дома в Гамбурге, на Гернингерштрассе. Коринфский ордер и простенки, объединенные пилястрами... Похожими пилястрами декорирован и фасад Везенхалле, но лишь на высоту двух этажей, и это смотрится куда убедительнее.
- А отделка здания? - спросил лорд Фитурой. - Ведь это не портландский камень?
- Ну конечно, нет. Рельефная терракота, а в левом крыле, пристроенном позднее, - имитация расшивки под каменную кладку на штукатурном фасаде.
Трещины и выщербления попросту нарисованы для повышения степени иллюзорности.
- Леди Брунгильда, вы так беспощадны в разоблачении секретов Везенхалле! - капризно протянула Рамона Лэддери. - Вы рискуете нас разочаровать. Но если сам замок, по вашему мнению, и не заслуживает восхищения - с чем я не согласна! - то, может быть, вы покажете нам картинную галерею?
- Просим картинную галерею! - громыхнул лорд Фитурой.
- Да, да, - присоединилась баронесса Эстерхэйзи.
- С удовольствием, господа, - без энтузиазма согласилась леди Брунгильда.
Видно было, что она устала и предпочла бы удалиться в свои комнаты.
- Я не любитель картин, - пробурчал Билл Уотрэс. - Если бы кто-то из джентльменов присоединился ко мне в бильярдной...
Готовность играть на бильярде выразили Берковский и Эммет Уинвуд, остальные проголосовали за картинную галерею. Корин дорого дал бы за то, чтобы узнать, какой разговор будет происходить за бильярдным столом, но навязываться в компанию не имело смысла - в таком случае разговора вовсе не будет.
Скрепя сердце он последовал за большинством.
Картинная галерея Везенхалле была необычной. Она представляла собой длинный и узкий зал, вытянувшийся вдоль всего фасада. Высокие окна, как и везде в замке, кроме гостевых апартаментов, были занавешены. По левой стене зала шла анфилада ниш, вернее стрельчатых арок, заделанных каменной кладкой.
В каждой арке или нише висела только одна картина.
Леди Брунгильда повернула выключатель. Под сводами арок зажглись скрытые лампы. Теперь картины были ярко освещены, но в зале царила полутьма. Присмотревшись, Корин убедился, что сказать о картинах "висели" было бы неточным. Каждая рама была намертво прикреплена в нише массивными медными болтами. Да, это вам не музейная сигнализация. Едва ли легко злоумышленнику обокрасть галерею Везенхалле - разве что вырезать холсты из рам, но Корин не сомневался, что и это каким-то образом учтено.
- В моей коллекции, - говорила леди Брунгильда, - нет шедевров мирового значения, но некоторые вещи довольно любопытны. Вот неплохой пейзаж Яна Сиберехтса... Около 1660 года...
Здесь очень милые портреты КонстансМари Шарпантье, ученицы Давида...
- Боже мой! - возглас Марианны Эстерхэйзи, замерший перед одной из картин, прозвучал почти непристойно громко. - Неужели это... Лукас ван Уден?
Леди Брунгильда неохотно подошла к баронессе.
- Ах, это... Эту картину трудно атрибутировать. Как видите, подписи художника нет, нет и датировки. Но почему это вас так взволновало? Вы поклонница ван Удена? Я всегда считала его скромным антверпенским ремесленником. Если он чем-то и интересен, так только тем, что был помощником Рубенса, в каком-то смысле его учеником... Пойдемте дальше, господа.
- Нет, подождите, - упрямо проговорила Марианна. - Дело не в историческом значении ван Удена, а в том, что этот пейзаж совершенно неизвестен искусствоведам, и если это ван Уден, мы подарим миру открытие! Пусть не первой величины, но - открытие: неизвестную работу, казалось бы, вдоль и поперек изученного художника... Где вы ее взяли?
- Я не приобретала эту картину, - холодно ответила леди Брунгильда. - Она принадлежала Гийому де Вернору и находится здесь со дня основания галереи.
- Значит, ее никто не видел... Больше полутора веков? - Марианна склонилась к холсту. - Без тщательной экспертизы сказать наверняка невозможно, но лично у меня сомнений мало:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58