я почувствую себя ее хозяином, а она, несмотря на всю кажущуюся неосведомленность в этом деле, может решить, что стала моей рабой.
Вампиры старшего поколения предупреждали меня о том, что может случиться. А Лестат и Арман заявили совершенно категорично, что «пару глотков» нельзя считать безобидными. Внезапно мною овладела ярость.
Я потянулся к ее затылку и сорвал кожаный беретик с густых каштановых волос. Беретик и длинная булавка отлетели в сторону, а я запустил пальцы в мягкие пряди и снова припал к губам. Она закрыла глаза.
К моему огромному облегчению, вскоре мы подъехали к просторному входу гостиницы «Виндзор-Корт». Прежде чем швейцар помог Меррик выбраться из такси, она успела сделать очередной глоток рома, а потом, как заправский пьяница, прошла по ступеням твердым шагом, хотя до трезвости ей было далеко.
Я проводил ее в заказанный заранее и уже подготовленный номер и усадил на кровать.
Шикарный, наверное лучший в городе, номер был обставлен со вкусом, хотя и без фантазии. Приглушенный свет и обилие цветов, принесенных по моей просьбе, делали его особенно уютным.
Все это, однако, не выходило за рамки обычных условий, создаваемых для агентов Таламаски. Мы никогда не скупились на расходы, если дело касалось членов ордена, которым приходилось много путешествовать.
Я вновь погрузился в воспоминания о прежних встречах с Меррик – они окутали меня словно туманом и бередили душу.
А Меррик, видимо, ничего не замечала. Допив ром, она без лишних церемоний откинулась на подушки и почти мгновенно закрыла огромные, ярко блестевшие зеленые глаза.
Я долго смотрел на нее, в непринужденной позе лежащую на плотном бархатном покрывале с горой подушек в изголовье: легкая белая одежда из хлопка, длинные изящные лодыжки в кожаных сандалетах, похожих на те, что носили в библейские времена, прекрасное во сне лицо с высокими скулами и нежным подбородком.
Я не мог сожалеть о том, что возобновил эту дружбу. Не мог. Но я все время повторял одну и ту же клятву: «Дэвид Тальбот, ты не причинишь вред этому созданию. Меррик найдет выход, знания ей помогут, ее душа одержит победу, как бы низко ни пали я и Луи».
Затем, тщательно обследовав номер и убедившись, что заказанные цветы расставлены как подобает на журнальном столике в гостиной, на письменном столе, на трюмо, – что в ванной изобилие косметики, а в шкафу висит толстый махровый халат и стоят тапочки, что бар заполнен маленькими бутылочками, а рядом с ними возвышается бутылка рома, купленная мною накануне, я поцеловал Меррик, оставил на тумбочке ключи и ушел.
В коридоре пришлось задержаться на минуту у стола портье, который в обмен на соответствующую мзду заверил, что даму не будут беспокоить, что она может оставаться в гостинице так долго, как сама того захочет, и каждое ее желание будет исполнено.
Я решил прогуляться до нашей квартиры на Рю-Рояль.
Однако в красиво освещенном и несколько суматошном вестибюле гостиницы я вдруг почувствовал слабое головокружение. Мне показалось, будто все взоры, причем отнюдь не доброжелательные, направлены в мою сторону.
Я сразу остановился и принялся шарить по карманам, словно в поисках сигарет, а на самом деле внимательно оглядываясь по сторонам.
Ничего необычного – ни в интерьере холла, ни в заполнявшей его толпе. Тем не менее на улице меня вновь охватило прежнее ощущение: будто все прохожие смотрят на меня и, проникая взглядами сквозь мою смертную оболочку – что, надо заметить, отнюдь не легко, – догадываются, кто я такой и какую угрозу представляю.
Застыв на месте, я вновь огляделся. Ничего подобного не происходило. Напротив, носильщики сердечно улыбались, стоило нам встретиться взглядами.
Я продолжил путь на Рю-Рояль.
И вновь неприятное ощущение повторилось. Хуже того, на этот раз мне показалось, будто меня замечают не только прохожие, что люди подходят к окнам магазинов и ресторанов специально, чтобы поглазеть на меня, а головокружение, которое я испытывал впервые с тех пор, как стал вампиром, только усилилось.
Мне стало весьма не по себе. Я даже подумал, не является ли это результатом такого тесного общения со смертной, ведь я никогда прежде не чувствовал себя таким уязвимым. Благодаря смуглой коже я мог совершенно безнаказанно вращаться в мире смертных. Все мои сверхъестественные черты скрывал темный цвет кожи, а глаза, хоть и блестели чересчур ярко, были черными.
И все же всю дорогу до дома меня не оставляло чувство неловкости, как будто люди украдкой глазеют на меня.
Наконец, когда я оказался в трех кварталах от квартиры, которую мы с Луи и Лестатом делили на троих, я остановился и прислонился спиной к черному металлическому фонарному столбу – совсем как это делал когда-то Лестат.
Оглядев прохожих, я снова успокоился.
Но тут меня что-то перепугало, и я невольно задрожал как осиновый лист. На пороге какого-то магазина стояла Меррик, сложив руки на груди. Она посмотрела на меня немигающим укоризненным взглядом, а потом исчезла.
Разумеется, на самом деле никакой Меррик там не было, но явственность видения наводила ужас.
Позади меня шевельнулась тень. Я неловко обернулся и вновь увидел Меррик. Одетая во все белое, она шла, устремив на меня мрачный взгляд, а потом вдруг исчезла, слившись с тенями, в проеме двери другого магазина.
Я был ошеломлен. Здесь явно пахло колдовством, но как могло оно подействовать на вампира? А ведь я был не простым вампиром, а Дэвидом Тальботом, когда-то жрецом макумбы. Покинув мир смертных, я часто видел призраков и духов и знал, на что они способны. Мне было известно многое и о Меррик, но никогда прежде не доводилось стать свидетелем или объектом подобного колдовства.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19