И. Сталин".
Иван Ефимович и комиссар дивизии бригадный комиссар А. С. Степанов довели содержание этой телеграммы до всех командиров и бойцов. Они обращали их внимание, что Ставка высоко оценивает стойкость защитников города и, понимая, что у них уже нет сил сдерживать натиск во много раз превосходящего врага, не приказывает, а просит! Просит защитников города сделать невозможное - продержаться еще хотя бы неделю. Помощь идет. Ставка обещала, значит, эта помощь будет!
Именно эта форма - просьба, а не приказ - оказала на людей огромное воздействие. Она прибавила сил. Людям хотелось оправдать веру Верховного Главнокомандования. И они совершили невозможное. Они выстояли эту неделю на тех же рубежах и удержали врага, как просила Ставка!
Как было трудно и как, несмотря ни на что, был высок боевой дух защитников Одессы, хочется проиллюстрировать еще одним отрывком из воспоминаний Ф. С. Блинова:
"- Соскучился по своему комдиву? - Голос капитана
Харлашкина вроде бы веселый.
Я насторожился: почему представитель штаба армии заговорил
о генерале Петрове? С Иваном Ефимовичем мы расстались дней
десять назад, он командовал уже не нашей дивизией, а 25-й
Чапаевской. Но одновременно ему были подчинены все войска
Южного сектора, в том числе и кавдивизия. А командиром нашей
дивизии назначили полковника Новикова - командира одного из
полков 95-й Молдавской дивизии.
- Скоро увидишься с генералом Петровым! - подтверждая мою
догадку, продолжал Харлашкин. - Я видел у полковника Крылова
приказ - Пятому кавполку идти на помощь 25-й Чапаевской
дивизии.
Вскоре действительно пришел приказ.
Совхоз Ульяновка, куда нам приказали прибыть, расположен
между Большим Фонтаном и Люстдорфом (ныне - Черноморск). Часто
бывал я здесь до войны с женой и дочками, мы выбирали красивое,
живописное местечко и с наслаждением "пляжились", как говорят в
Одессе. Но сейчас я оцениваю эти места с точки зрения
пригодности к действиям кавалерии. Плохо, очень плохо.
Причерноморская степь ровная, открытая. Где укрыть лошадей?
Даже лесопосадок тут нет, в которых можно спрятаться, как в
Лузановке.
На баштанах, во фруктовых садах полно сочных, сладких
кавунов, яблок, груш, винограда. Но нас это не радует - среди
яблок и арбузов конницу не спрячешь.
Я волнуюсь. Втайне надеюсь, что нас встретит Иван Ефимович
Петров. Кадровый кавалерист, он очень любил наш полк. Я
чувствовал: если будет хоть малейшая возможность, генерал
встретит нас. Для полка это будет большой радостью
кавалеристы тоже любили генерала Петрова.
Так и есть - возле совхоза, поставив ногу на подножку
своего знаменитого "пикапа", стоял наш бывший комдив. Иван
Ефимович был сдержан, но с каким удовольствием смотрел он на
кавалеристов!
- Товарищ генерал! 5-й кавалерийский полк прибыл для
выполнения боевого задания.
- Полк, говоришь?
Генерал помрачнел. Назвать полком отряд, который стоял
перед генералом, можно было с большой долей воображения:
жестокие бои вывели из строя большинство командиров взводов и
эскадронов, больше половины бойцов.
- Тяжело. Но будет еще тяжелее. Вот, видишь? Прямая дорога
на Одессу! - генерал взмахнул рукой. - Семь километров от
Татарки и Дальника. На днях две новые пехотные дивизии
появились против нас - 5-я и 21-я. От наших 1-го и 3-го полков
почти ничего не осталось - остатки влились в 25-ю Чапаевскую.
Противник нацелился на Дальних и Татарку, с юга - на Сухой
лиман, чтобы обстреливать отсюда город. Пленных захватили
Антонеску рвет и мечет: взять Одессу к 3 сентября! - На суровом
лице генерала появилось подобие улыбки: - Это он уже десятый
срок назначает. Вот смотри... - Иван Ефимович развернул
карту. - Здесь, справа, у тебя 287-й полк чапаевцев. Они
дерутся за Дальник на дороге Беляевка - Одесса, на хуторах
Фрейденталъ и Красный Переселенец. Отряды 3-го и 7-го кавполков
отступили от Ленинталя и теперь стоят перед самым Дальником.
Фашисты уже стреляют из района Сухого лимана по Одессе из
пушек. Ты видел, что делается в городе?
Да, я видел. При свете пожаров (проезжали мы Одессу, как
обычно, ночью) больно было смотреть на истерзанный бомбами и
снарядами город. Пожары, пожары - в городе светло, как днем,
никакая светомаскировка не нужна. И если раньше одесситы
страдали от бомб, то теперь фашисты с близкого расстояния
методически разрушают дома из орудий.
Я внимательно слушал генерала. Его осунувшееся лицо
подергивалось чаще, чем обычно. Если даже генерал Петров,
который, по-моему, мог 24 часа в сутки не спать и быть свежим,
так выглядел - дела наши тут не блестящи.
- И пополнения почти нет, - поморщился генерал. - Все, кто
мог держать оружие, ушли из города на фронт. А морем с Большой
земли кораблям очень трудно прорваться... - Иван Ефимович на
мгновение задумался. - Новая дивизия появилась. В деле она еще,
правда, не была, но авиаторы засекли ее в районе Беляевки.
Пленные говорят: два полка 1-й румынской кавдивизии.
На следующий день я, конечно, сообщил своим товарищам эту
новость. Кавалеристы приводили в порядок свои клинки - чистили,
точили. Ох, как хотелось нам встретиться в открытом бою с
румынской конницей!.."
Затем несколько дней шли тяжелые бои, доходившие до рукопашных схваток. Пришел день, когда конники показали себя и в конном строю. Продолжим рассказ Блинова:
"Мы отбили у фашистов потерянные 800 метров. Не успели
отдышаться - зовет к телефону генерал Петров:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43