Лес.
Даже само это слово казалось каким-то зловещим, угрожающим, и Диону внезапно расхотелось идти туда вдвоем с Пенелопой. Хорошо бы взять с собой Кевина и Веллу а еще лучше, подождать до утра.
Уже приближалась ночь. Солнце село неожиданно быстро, и только слабо светила бледная луна. В лесу было темно, силуэты деревьев мрачно выделялись на фоне гор. По другую сторону окаймляющих долину гор мир был желтый и оранжевый. Где-то там находился Тихий океан.
Юношу лес страшил, но это не имело ничего общего с Пенелопой и ее матерями, и вообще ни с чем, что он видел, слышал или мог вообразить. Это была инстинктивная реакция, некое физическое ощущение того, что находится там, за этими деревьями. Это нечто за деревьями, казалось, звало его, обращаясь непосредственно к подсознанию.
Нечто за деревьями.
Он не был уверен, где именно это находится и почему ему пришла в голову такая мысль. Его туда манило. Он боялся этого, но в то же самое время чувствовал его привлекательность, его тянуло к нему.
Господи, как же ему хотелось сейчас выпить!
– Дион.
Он посмотрел на Пенелопу. Она была бледна, но он знал, что не лунный свет, падающий на нее сейчас, был тому причиной.
– Да, – отозвался Дион.
Он ждал, что она произнесет что-нибудь серьезное и глубокое, как-то выразит словами весь комплекс противоборствующих эмоций, которые охватывали их обоих, но, когда она заговорила, он услышал обыденную фразу и был разочарован.
– Нам следовало захватить с собой фонари.
Он принужденно кивнул.
– Ага. Следовало.
Не произнеся ни слова, они пролезли под забором. Он поднял колючую проволоку так, чтобы она могла проскользнуть под ней, и схватил за руку. Они начали углубляться в лес. Ладонь Пенелопы была теплая и слегка влажная, и это ему понравилось. Значит, она боится, и этот ее страх каким-то образом его возбудил. Он снова почувствовал знакомое томление в паху.
О своих чувствах Дион пытался не думать, не хотел их анализировать, но они его пугали, как и этот лес вокруг. Он хотел сказать об этом Пенелопе, дать ей знать, что здесь что-то не так, и не столько с этим местом, с этим лесом, сколько с ним самим, но не сказал ничего. Просто держал ее за руку и продолжал идти.
Мир вокруг был безмолвен. Шум машин и прочие городские звуки сюда не проникали, а сам лес тоже был абсолютно спокоен, будто в нем никого не было – ни насекомых, ни птиц, ни животных. Слышалось только их собственное дыхание да похрустывание веток и камешков под кроссовками. В этом отсутствии звуков было что-то знакомое, что-то такое, чего он не мог определить.
Рука Пенелопы одеревенела. Он остановился, повернулся и посмотрел на нее. Стволы и кроны деревьев почти не пропускали сюда лунный свет. Только кое-где были освещены небольшие участки, но Пенелопа оставалась в тени, ее бледное лицо было едва различимо во мраке.
– Что случилось? – спросил он.
– Может быть, нам следует возвратиться назад?
– Я думал, что ты хочешь…
– Я боюсь.
Дион обвил руками ее талию и притянул к себе. Он знал, что она ощущает его эрекцию, и прижался к ней еще плотнее.
– Но здесь ничего нет, поэтому и бояться нечего. – Он не верил в то, что сказал, но все же произнес снова: – Здесь, кроме нас с тобой, никого и ничего нет.
И она снова повторила:
– Я боюсь.
Он пожалел, что они не взяли с собой вина. Набрать бы фляжку этого вещества из чана. Несколько глотков, и она бы больше не трусила. Черт побери, всего несколько глотков, и она бы сейчас была уже без штанов, на четвереньках и, черт бы ее побрал, умоляла бы…
Он отстранил ее и сделал глубокий вдох.
– Может быть, нам действительно следует возвратиться назад?
– Тебе тоже так кажется?
Он кивнул, понимая, что она не может видеть его лица.
– Да, – произнес он.
Она нашарила его руку.
– Давай… – начала Пенелопа, и у нее перехватило дыхание. Она сжала его локоть. – Посмотри.
– Куда?
– Вон туда. – Она потянула его налево, и он только сейчас заметил, как что-то просвечивает за кустами и деревьями. Луг. Он не хотел туда идти, на этот луг, вместо этого ему хотелось повернуть назад, на дорогу, по которой они пришли сюда, но он позволил ей увлечь себя вперед. Они дошли до опушки леса и остановились.
– О Господи, – вскрикнула Пенелопа. Она тяжело, прерывисто дышала. – Господи!
Диону внезапно стало холодно.
Луг был весь усеян разбитыми винными бутылками, и на осколках стекла играл лунный свет. То там, то здесь, среди этого моря разбитых бутылок, как темные китовые туши, выделялись поломанные бочонки литров на сорок. Среди осколков были разбросаны небольшого размера человеческие кости. Вначале ноги то и дело задевали за оторванные кисти рук, фаланги пальцев и прочее. Но вскоре они наткнулись на скелеты десятков, а может быть, и сотен людей, похоже, здесь произошла когда-то чудовищная бойня.
Но даже не это привело Диона в ужас.
А кровь.
Трава под осколками бутылочного стекла, смешанными с костями – да что там трава, вся земля, – была пропитана чем-то черно-красным. Это была целая река крови, протекавшая по лугу. Даже стволы деревьев здесь были темнее, чем обычно, и небольшие кустики, обрамляющие луг, имели отчетливый красно-коричневый оттенок, как будто кровь всосалась в них через корневую систему и заменила в листьях хлорофилл.
Дион нерешительно шагнул вперед, ноги начали вязнуть в чем-то липком.
– Не надо, – выдохнула Пенелопа, оттаскивая его назад.
Но он должен был двигаться вперед, должен был увидеть. Открывшееся перед ним приводило его в ужас, представить себе что-либо подобное никогда прежде он не мог… но в то же время что-то здесь казалось ему знакомым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132