– Признаюсь, ваша светлость. Не надо меня пытать, ваша светлость. Дело в деньгах. Он предложил мне столько распроклятых денег, а мне требовалось ремонтировать корабль, и я…
– Достаточно, – Ладоик повернулся к священнику. – Что скажете, ваше преосвященство?
Престарелый священник встал и откашлялся, устремив взор в пустоту.
– Яды отвратительны богам. Почему? Потому что их можно использовать лишь для убийства и никогда – в целях самообороны. Следовательно, они никому не нужны, если только человек не планирует убийство. Поэтому пусть в наших землях не будет ничего из этих гнусных веществ. Так говорится в «Указах короля Кинана» 1048 года. – Он снова откашлялся. – Какое наказание следует назначить тому, кто ввез яды контрабандой? Самое подходящее – заставить его принять что-то из его собственного мерзкого товара. Это постановление Мабина, высшего духовного лица дана Дэверри.
Когда священник сел, Дрин молча заплакал. Слезы градом полились по его щекам. Невину стало жаль его; бедняга не был злым человеком, просто жадным. А вот те, кто купил его, – те злые по-настоящему. Однако не в его власти решать судьбу Дрина. Ладоик взял золотой меч, подняв его острием кверху.
– Нам растолковали положения закона, Дрин. В качестве акта милосердия тебе будет разрешено выбрать наименее болезненный яд из твоего товара. Что касается тебя, Эдикл, то, как мне сообщили, у тебя четверо маленьких детей, и на перевозку этого товара тебя действительно толкнула бедность. Тебе я назначаю двадцать ударов кнутом на центральной площади.
Дрин поднял голову и зарыдал в голос. Он бился и метался из стороны в сторону, словно уже чувствовал, как яд сжигает его изнутри. Стражник шагнул вперед, с силой ударил его, а затем поднял на ноги. Ладоик встал и постучал рукояткой меча по столу, призывая к тишине.
– Гвербрет сказал свое слово. Маловер закончен.
Стражники утащили Дрина прочь, оставив Эдикла, скорчившегося у ног гвербрета. Зал быстро опустел. Вместе с лордом и пленником остались лишь Невин и Элейно. Ладоик посмотрел вниз на Эдикла, словно на помои, разлитые на улице.
– Двадцать ударов плетью могут убить человека, – заметил он небрежно. – Но если ты расскажешь этим людям то, что они хотят знать, я смягчу наказание до десяти.
– Спасибо, ваша светлость, о, боги, спасибо. Я расскажу им все, что смогу.
– В прошлом году ты провел зиму на Ористинне, – заговорил Элейно. – После того, как в самом конце сезона пересек море. Почему?
– Это было очень странное дело, черт побери, – Эдикл задумчиво сдвинул брови. – Да, навигация заканчивалась и я уже думал поставить «Звезду» в сухие верфи, когда меня нашел этот тип из Бардека и сказал, что его приятель, очень богатый человек, должен добраться до Милетона до начала зимы. Будь я проклят, он предложил мне очень высокую оплату за перевозку. Большая прибыль, даже если придется провести зиму в Бардеке, поэтому я и согласился. Я провел зиму в Ористинне, поскольку жизнь там дешевле, чем в Милетоне.
– Понятно. И как выглядели те люди?
– Тот, что меня нанимал, был типичным уроженцем Милетона, с довольно светлой кожей. Судя по знакам на лице – из дома Оноданна. Другой был из Дэверри. Называл себя Прокир, но сомневаюсь, что это его настоящее имя. В нем было что-то такое, от чего у меня холодок пробегал по коже, но будь я проклят, если знаю, почему. Разговаривал он вежливо и не доставлял никаких хлопот. По большей части он проводил время в своей каюте, поскольку тогда штормило и, готов поспорить, он на протяжении всего путешествия блевал, как свинья.
– Как выглядел этот Прокир? – вставил Невин.
– Ну, господин хороший, вряд ли я сумею его описать, как следует. В это время года в море холодно, и этот Прокир все время кутался в плащ и накидывал капюшон. Но я сказал бы, что ему около пятидесяти, довольно плотный. Седые волосы, узкие губы, голубые глаза. Зато я хорошо помню его голос. Слащавый и слишком мягкий для мужчины. От него у меня мурашки пробегали по коже.
– Несомненно, – пробормотал Невин. – Да, ваша светлость, мы с Элеино уверены: человек, которого описал Эдикл, занимает важное положение в торговле наркотиками.
– Ну тогда я отдам приказ ждать его появления и арестовать по прибытии, – сказал Ладоик. – Учитывая его голос, прикажу своим людям прислушиваться к речи всех прибывающих.
Конечно, предполагаемый Прокир занимал куда более высокое положение, чем простой перевозчик наркотиков. Невин был почти уверен, что он – мастер черного двеомера, который начал войну Лослейна прошлым летом и, как представляется, намерен убить Родри. И уже в тысячный раз Невин задал себе один и тот же вопрос: для чего? Для чего ему желать смерти Родри?
Саламандр, или Эвани Саломондериэль тран Девабериэль, если называть его полным эльфийским именем, остановился в одной из самых дорогих гостиниц Кермора.
В просторной комнате на полированных деревянных полах красовались ковры из Бардека; посетителям он предлагал полукруглые стулья с мягкими сиденьями, а в окнах стояли стекла.
Когда пришли гости, он налил им меда из серебряного кувшина в стеклянные кубки. Элеино и Невин мрачно огляделись вокруг.
– Как я понимаю, твои рассказы в эти дни хорошо оплачиваются, – заметил Невин.
– Это так. Я знаю, что вы всегда ругаете меня, такого скромного, за мои общепризнанно вульгарные, кричащие, экстравагантные и фривольные вкусы, но лично я не вижу в этом зла.
– В них нет зла. Но также нет и добра. Впрочем, это не мое дело. Я не твой начальник и не твой учитель.
– Именно так, хотя по правде говоря, для меня было бы честью стать вашим учеником, но я этого, видать, не достоин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143