Теперь это была просто чёрная комната со странными знаками на стенах, грязная и задымлённая, воняющая кислыми духами и воспоминаниями о смерти – и ничего больше.
– Невин! – рявкнул он. – Это Невин!
Ни у одного Главного Ястреба нет ни сил, ни знаний, чтобы заклясть и очистить ритуальную комнату. Старец совершенно не представлял себе, как Невин мог совершить подобное, и у Мастера Зла были все основания для недоумений, потому что подобная работа невозможна для любого человека или эльфа, даже обладай они силой и знаниями Невина. Старец долго ходил взад и вперёд и ругался самыми гнусными словами, используемыми на рыночных площадях и в трущобах, пока, наконец, дрожа и запыхавшись, не встал перед алтарём и не уставился на шпалеру с перевёрнутой пентаграммой на стене. При мерцающем свете лампы звезда, казалось, набухла и замерцала. Внезапно Старец испугался. Он почувствовал, как вокруг него собирается некая сила, которую он никогда не будил. В центре злой звезды заблестела точка света, она превратилась в тонкий мерцающий туман, и пока Старец, как зачарованный, с ужасом следил за происходящим, в тумане появились образы.
Они были в некотором роде человеческими, но не земного типа, как люди или эльфы или кто-то ещё из Других миров, вроде чистых духов; скорее, то были присутствия, которые имели форму и образ, но никакого истинного тела. Поскольку Старец являлся мастером магии в искажённом смысле, то понял, что видит только отражения или, возможно, проекции этих сущностей с какой-то плоскости, так далеко удалённой от астральной, как астральная удалена от нас, и что пытаться общаться с ними напрямую будет только потерей силы. Вначале он предположил, что они должны быть сущностями большого зла, поскольку появились на почве, приготовленной для работы зла, но затем вспомнил, что его ритуальная комната мертва и пуста, и шпалера с перевёрнутой звездой – это только пустой знак. Внезапно его охватил страх.
В этот момент прозвучали три сильных удара, они прокатились по комнате и от них задрожали стены. Алтарь, на который опирался Старец, треснул по всей длине с шумом, подобным удару огромного гонга, и каменная пыль взлетела вверх, в дрожащий воздух. Кричащего Старца бросило вперёд, но его присутствие духа и истинная сила концентрации оказались такими, что, падая, он схватил лампу и задул огонь, иначе комната бы тотчас загорелась, и он сгорел бы вместе с ней. Посреди грохота, раскатов грома и ударов Старец услышал голос, одно слово, которое само по себе являлось раскатом грома:
– Нечисть!
Лёжа в темноте, Старец снова закричал, перекатываясь из стороны в сторону и пытаясь подняться. Он оказался пойманным в капкан, подобно черепахе, опрокинутой на спину. Он чувствовал, как бьётся его древнее сердце, как кровь пульсирует на шее и висках, и на мгновение подумал, что смерть разрывает его изнутри подобно тому, как разрывается плод, выпуская семена. Затем дверь, которую он так и не закрыл как следует, распахнулась и в комнату ворвались рабы. Свет горел в лампах, он слышал голос Пачелы, отдающей приказы, когда крепкие руки схватили его и подняли на колени.
– Землетрясение, – прошептал он. – Наверное, было землетрясение.
– Да, хозяин… – Судя по голосу, Пачела была в панике. – Мы все его почувствовали. Вы не ослепли?
Он тогда понял, что она думает, будто его хватил удар.
– Нет. Нет. Это пройдёт.
При помощи рабов он встал на ноги и понял с ужасом, что вокруг него собралось полдома, и они все увидели запретную комнату. Им всем придётся умереть… Но если не будет Пачелы, которая о нем заботится, что он будет делать? Старец также понял, что хотя рабы и испугались того, что приняли за естественный катаклизм, ни один из них не демонстрировал и малейшего следа той паники и ужаса, которые обычно зловещая комната пробуждала в жертвах. Все ещё хватая ртом воздух и не совсем придя в себя, он поправил тунику и сбросил поддерживающие руки слуг. Хотя его качало, ему удалось остаться на ногах. Однако когда Старец огляделся вокруг, то снова чуть не потерял сознание. Алтарь развалился на куски, исчезла и шпалера с пентаграммой – она была не просто разорвана или сорвана со стены, она именно исчезла. Только прямоугольник сожжённой краски, уже остывшей, отмечал место, где она висела прежде.
И с холодной уверенностью Старец понял, что он уже проиграл войну. Все, что ему осталось – это заставить врагов дорого заплатить за их победу.

– Вот, хозяин. – Барума порылся в седельном вьюке и нашёл серебряный кинжал. – Он принадлежал Родри. Я использовал кинжал, чтобы увидеть Родри на расстоянии. Это облегчало мне работу.
Главный Ястреб взял кинжал, взвесил на руке, затем уставился на выгравированного на лезвии сокола.
– А это что? Какой-то магический символ?
– Нет, хозяин. Вероятно, его личный знак. Варвары не умеют читать.
Главный Ястреб попробовал лезвие пальцем, и оно издало мягкий звук.
– Это, определённо, сплав, который не встретишь на островах. Хорошо, маленький гадёныш. Для нашего плана кинжал прекрасно подходит. – Он махнул одному из ястребов. – Отнеси кинжал на рыночную площадь Ганджало и продай. Убедись, чтобы покупатель тебя запомнил.
После того, как подчинённый убежал выполнять поручение, Главный Ястреб снова обратил внимание на Баруму, который сидел на корточках у потухшего костра и обеими руками засовывал в рот еду. Барума жевал и чавкал так громко, что Главный Ястреб чуть не убил его прямо на месте, но сдержал себя. Это удовольствие он получит позднее, после того как они займут усадьбу Старца.
– Прекрати набивать брюхо и отвечай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160