Он обнял ее и прижал к себе. И тотчас ощутил, что она дрожит от страха. Поскольку никогда раньше он не видел, чтобы она чего-то боялась, то почувствовал, как у него сжалось в груди.
– Ну, любовь моя, – он попытался ее успокоить. – Мы и раньше участвовали в трудных сражениях. И в этом мы тоже победим.
– Лучше бы ты оказался прав. Это все, что я могу сказать.
Прислонившись спиной к березе, Аластир очень тихо сидел на земле и прилагал огромные усилия, чтобы сохранить спокойствие. Он только что попытался через дальновидение добраться до Джилл и ничего не увидел. Он напрягал волю все сильнее, однако ни к каким результатам его усилия не привели. Это могло означать только одно: прибыл Невин и установил над ней охранные печати.
Услышав приближающийся стук копыт, Аластир вскочил на ноги, опасаясь, не приехал ли за ним Мастер Эфира, но это оказался всего лишь Саркин, который спешился возле лагеря и отвел своего коня в заросли.
– Почему ты вернулся так скоро? – спросил Аластир.
– Я не стал задерживаться в городе. Там полно слухов. Болтают о каком-то невзрачном старом травнике, который только что приехал и, как кажется, имеет влияние на гвербрета.
Аластир ругался всеми грязными словами, какие только знал. Саркин стоял и с ничего не выражающим лицом ждал, когда он закончит.
– Твой конь очень устал? – спросил Аластир. – Если мы собираемся достать этот каштан из огня, то нам придется на время скрыться в какой-нибудь норе. Мы не можем постоянно разбивать лагерь у дороги, как разбойники. Этим утром я выходил в эфир и хорошо осмотрел местность, и, мне кажется, нашел идеальное место.
– Я поеду на одной из свежих лошадей, а Камделя посажу на мою. Лорд значительно легче, чем я.
– Очень хорошо. Готовь его. И поспешим. Ехать придется быстро.
Ни один бард или гертсин никогда не мог похвастаться более внимательной аудиторией, чем Невин в тот день, и он не мог устоять перед соблазном. В личных покоях Блейна – простой маленькой комнате, где имелись камин, пять стульев, щит Блейна и ничего больше, – сидели Родри, Джилл и сам гвербрет. Они наблюдали за Невином, который стоял у очага, облокотившись на каминную доску. После того как неизменный мед был подан, и пажа отослали прочь, Блейн махнул старику своим кубком:
– Ну, добрый волшебник, теперь ты должен объяснить мне, что происходит.
– Несомненно, ваша светлость. Джилл, дай мне ту драгоценность, которая лежит у тебя в кошельке.
Когда она протянула ему дешевую брошку в форме кольца, он положил вещицу себе на ладонь и вытянул руку вперед, чтобы все увидели ее, а затем мысленно отправил указания духам, которые были связаны с этим предметом.
– Это, ваша светлость, называется Великим Камнем Запада.
– Эта уродливая штуковина? – фыркнул Блейн.
И как раз в это самое мгновение брошь изменила форму. Она заблестела, задрожала, ее очертания смазались, как будто безделушка собиралась раствориться в воздухе. Внезапно на ладони Невина возник огромный опал размером с грецкий орех. Он был изумительно отполирован, его поверхность блестела, и свет, падавший на камень из окна, превращался в огонь, горящий глубоко внутри камня. Радуга переливалась и играла на блестящей поверхности.
Зрители невольно ахнули, и Невин почувствовал, как довольны духи. Эти духи были более высокого уровня, чем Дикие. Обычно их называют планетарными, хотя они связаны не с самими планетами, а скорее с теми силами, которые представляют планеты.
– О, боги! – воскликнула Джилл. – И эту вещь я постоянно носила при себе?
– Такова его истинная форма. Видишь ли, этот камень охраняют духи. И они, когда требуется, направляют на него иллюзии, а кроме того перемещают его – не очень далеко, но достаточно, чтобы спрятать, если ему угрожает опасность. Эти две простые вещи оставались непонятными для наших несимпатичных врагов, и поэтому до сих пор нам удавалось срывать их планы.
Пока Невин убирал камень в кошель, висевший у него на шее, собравшиеся осваивались с услышанным. Духи вздохнули с облегчением. Этот звук прозвучал у Невина в сознании. Да, духам определенно нравилось, что теперь они так близки к Мастеру Эфира. Несколько раз Блейн пытался что-то сказать, но замолкал в растерянности. Наконец двеомермастер вежливо кивнул ему, словно позволяя гвербрету заговорить в его собственном дане.
– А кто, добрый волшебник, наши враги?
– Разумеется, это люди, которые используют черный двеомер. Вы обратили внимание, ваша светлость, что я употребляю выражение «наши враги». Видите ли, камень принадлежит самому королю, а черный двеомер жаждет заполучить его, чтобы причинить зло – и самому королю, и всему королевству.
Блейн и Родри выругались вслух. Хотя один из них был уважаемым лордом, а другой – обесчещенным ссыльным, оба давали клятву личной верности своему сеньору.
– Король живет в центре самой лучшей крепости во всем Дэверри, – воскликнул Блейн. – Как они могли у него что-то украсть?
– С большим трудом. Подозреваю, они очень долго планировали преступление. Опал является одним из величайших в мире камней, наделенных двеомером. Примерно сто лет назад один мастер двеомера придал ему форму и попросил духов населить его, а затем передал королевской семье, – Невин слегка вздохнул, вспоминая, как много времени потратил, придавая камню форму идеальной сферы. – Мне запрещено рассказывать вам о силе этого предмета. Уверен, вы это понимаете… и простите меня. Чтобы сохранять камень в безопасности, разные мастера назначаются его хранителями, или защитниками. Когда один из нас умирает, его место занимает другой. Теперь моя очередь, – тут Невин чуть не оговорился и не сказал «снова моя очередь».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143