Решил я разведчикам помочь. Солдаты они молодые, не все приемы знают. А я старый. Я еще в первую мировую войну за храбрость георгиевский крест заслужил.
Вот и сообщил я им один секрет. Командир их, гвардии лейтенант, даже засмеялся.
"Ну, говорит, старый хитрец, если дело выйдет, получишь от самого генерала и орден и отпуск на побывку домой!"
"Отчего же, говорю, не выйдет, способ надежный. Орден и старому не хуже, чем молодому, подойдет, а насчет отпуска тоже не возражаю: по внучатам соскучился".
Договорились мы и начали действовать. Все это, конечно, в тайне.
И вот к вечеру слышат немцы, что на нашем берегу топоры стучат, значит, мосты строят. А если мосты строят, значит, наступление готовят. А если наши наступление готовят, значит, фрицам несдобровать. Это они знают.
И вот наутро завозились на том берегу. И в стереотрубу на нас смотрят, и с самолетов фотографов на нас напускают, и по ночам прожекторными лучами кусты обшаривают. И ничего, никакой техникой нашу хитрость определить не могут.
Не найдут, где русские мост строят, да и все.
А мы его и не строим. Зачем же, никто нам этого не приказывал.
А топорами почему и не постучать? Стучим. Возьми небольшой обрубок, выдолби его - такой деревянный барабан получится, что любо-дорого.
Как начнешь обушком стучать на заре, да по воде эхо подхватит, как будто сто плотников работают...
И, дав ребятам посмеяться, Пронин тут пройдется обушком по бревну, скороговоркой.
- Сижу я вот так, под берегом притаился, стучу. Ночь стучу, вторую стучу - ничего не получается, не идут фашисты на приманку. "Неужели, думаю, у них так плохо разведка поставлена?"
И вот на третью ночь пал на реку туман. Луна светит, а видимость плохая. Свет в тумане получается ненормальный, рассеянный. Призрачный такой. И время - самый полночный час. И вдруг вода под берегом захлюпала, тростник всколыхнулся, грязь зачавкала. Смотрю и вижу - лезет на меня из реки какое-то громадное чудовище. Водяной не водяной. Домовой не домовой... Толстый, рыхлый, головища круглая, с пивной котел. Глазищи стеклянные, как автомобильные фары. И весь такой противный, студенистый, колышется, как резиновый.
"Вот как, - думаю, - фашистская нечистая сила оборудована, по последнему слову техники!"
Смотрю: а их лезет на берег еще несколько! Одни страшнее другого. Тина на них черная, донная. Водорослями опутаны, как утопленники. Невозможно смотреть ..
"Стучи, стучи, - велят мне разведчики, - а то спугнешь!"
Взялся я за топор, а у самого зубы стучат: ведь это они ко мне крадутся. Один водяной уже совсем близко подполз. Вдруг как разломится пополам! Голова - в сторону, шкура - в другую. Воздух из нее вышел - и сразу опала. И вылезает из оболочки самый настоящий фашист. За ним другой, третий...
Враз набросились на них наши разведчики: "Хенде хох!" Скрутили, связали и в штаб доставили.
Семь штук оказалось. Да какие хитрые! Шли к нам по дну реки в водолазных костюмах. Натянули на себя непроницаемую резину, надели на головы скафандры. У каждого на подметках полпуда свинца, чтобы вода наверх не поднимала. И отправились на разведку. Вот какие были водяные!
Через неделю вызывают меня к генералу - награждать.
Орден Славы вешают мне тут же на грудь, а насчет отпуска я сказал:
"Никак нет, разрешите не поехать".
"Почему?"
"Опасаюсь, пока я съезжу, без меня Берлин возьмут!"
Генерал засмеялся:
"А чего же тут опасаться?"
"Ну как же, - говорю, - что мне тогда внучата скажут? Всю войну воевал, а в Берлине не бывал... Разрешите задержаться. Теперь недолго!"
"А вы откуда, ефрейтор, знаете, что недолго?"
Тут я запнулся: военная тайна... В штаб-то я ближним путем шел и заметил: по оврагам, по кустам - везде наставлены лодки, катера, самоходные паромы, амфибии разных систем. Великое множество. И все замаскировано.
Тут я и догадался, что и река Одер у нас в планах предусмотрена. Только решил наш главный командующий плотников этой рекой не затруднять, а форсировать ее внезапно, па плавучих средствах. Вот почему не давали нам ни тесу, ни лесу.
Не успеют немцы оглянуться, как будем мы у них на плечах. И не слезем до самого Берлина...
Ну, про эту военную тайну я молчу и отвечаю так себе, просто:
"В природе, мол, чувствуется".
Тут генерал взглянул на меня строго и сказал:
"Приказа своего отменять не стану. Поедете в отпуск после постройки моста через реку Шпрее".
"Рад стараться!" - говорю.
Так оно и вышло. Построил я мост через Шпрее. Хороший надежный, и сейчас стоит, А не сообрази я вовремя, уехал бы в отпуск, ну и не было бы у меня медали "За взятие Берлина". А теперь - вот она!
Пронин позвенит медалями и добавит:
- На войне, ребятки, не только стрелять - побольше соображать нужно!..
И снова за топор. Так дом за домом отстраивает. И все с шуткой, все с песней.
Веселый плотник появился после войны в колхозе!
ФЮНФКИНДЕР
Вот еще одна необыкновенная сказка войны.
Шли партизаны лесом. Израненные, усталые, голодные.
Вдруг видят упавший фашистский самолет. Заглянули- а в нем ящики конфет, мармеладу, шоколаду. Стали разбирать свалившиеся с неба трофеи. Вдруг в хвосте кто-то зашевелился. Фриц? Да, один немец уцелел. Увидев партизан, он выхватил из кармана... фотографию. Загородился ею от автоматов и кричит жалобно:
- Фюнфкиндер! Фюнфкиндер!
Подскочил к нему партизанский разведчик, мальчишка Ленька, и рапортует командиру:
- Товарищ Фролов, у пего на фотографии пятеро детей.
По лицу командира прошла не то улыбка, не то усмешка.
- Отставить! - скомандовал Фролов, и партизаны опустили автоматы.
Первый раз они пощадили врага. Известно - партизаны в плен не берут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62