– Я уничтожу тебя, – продолжил голос, будто не слыша слов Раваджана. – И ты, и человек женского пола – оба вы умрете.
– Не думаю, – покачал Раваджан головой. – Во-первых, Даная – «человек женского пола», как ты назвал ее, – уже вне пределов твоей досягаемости. Именно она отправилась на Карикс за Гартанисом. И, я думаю, он не откажется…
И тут Сабан молниеносно выхватил из ножен самонацеливающийся кинжал.
– Ты умрешь сейчас, человек Раваджан! – возопил демон таким голосом, какой не смогли бы воспроизвести голосовые связки человека.
Сабан отвел руку с кинжалом за плечо, чтобы размахнуться и метнуть…
К нему со свистом устремился вырвавшийся из перчатки Раваджана хлыст и ударил по руке с кинжалом. Раздался резкий треск ломающейся кости, клинок упал на толстый ковер, застилавший пол гостиной. Стены издали пронзительный крик, а Сабан, не произнеся ни звука, нагнул голову и ринулся в атаку.
И вдруг все стены одновременно охватило языками пламени.
Раваджан отскочил в сторону, втягивая хлыст в перчатку, и, когда Сабан, не встретив на своем пути преграды, пронесся мимо него и притормозил, Раваджан снова выпустил послушное оружие. Прежде чем Сабан успел обернуться, щупальце обвило его шею, одержимый демоном конвульсивно дернулся… и все было кончено.
Демон не мог, конечно же, выразить переполнявшую его ярость криком, поскольку носитель его, Сабан, был уже мертв – хлыст Раваджана свернул ему шею. Не мог он воспользоваться и голосовым синтезатором – тот, судя по всему, уже занялся огнем и вышел из строя. Как бы то ни было, падение трупа Сабана на пол не сопровождалось никакими звуками, кроме, разве что, усиливающегося рева пламени. Раваджан подхватил с тлеющего ковра кинжал и бросился к окну, заслоняя рукой лицо от невыносимого жара. Не теряя ни секунды, Проводник поднял над головой тяжелый стул и швырнул его в проем. Стекло разлетелось вдребезги. Широко шагнув, Раваджан нырнул головой вперед в разбитое окно, навстречу благословенной прохладе.
Как раз вовремя. Едва он упал на землю и откатился в сторону, как потолок гостиной, где он только что был, со страшным грохотом обвалился.
– Помогите ему! – крикнул кто-то, и вдруг с полдюжины крепких рук схватили его и подняли на ноги, кто-то осторожно отряхнул осколки стекла с его туники и ладоней.
– Что случилось? – прокричал чей-то голос.
– Не знаю! – ответил Раваджан, озираясь.
На безопасном расстоянии от дома собралась немалая толпа зевак, с благоговейным ужасом наблюдавших, как рушится великолепное здание, как восходит к небу громадный столб черного дыма, прорезаемый снопами ярко-оранжевых искр. – Мы стояли с Сабаном в гостиной и разговаривали… Вдруг начался пожар.
– Это невозможно, – возразил кто-то. – Дом не может просто загореться сам – вот так вот, сразу.
– Чем вы там на самом деле занимались? – угрожающе спросил другой, враждебный, голос – Уж не черной ли магией?
– Ты заодно с Сабаном? – добавил третий.
Раваджан скрипнул зубами. Значит, демонические эксперименты Сабана не прошли незамеченными для его соседей, и вот теперь его, Раваджана, заподозрили в сговоре с хозяином Полустанка…
– Ничего я не знаю ни о черной магии, ни о белой, ни о какой другой, – начал оправдываться Раваджан. – Я зашел к Сабану в поисках ночлега, и мы как раз договаривались о цене за постой, когда стены вдруг занялись огнем.
– А что означают те душераздирающие крики, которые мы слышали? – потребовал объяснений враждебный голос. – Ты заврался, путник.
Раваджан открыл было рот, отчаянно соображая, что бы такое выдумать неправдоподобное… и, взглянув на небо, замер.
С севера, едва различимый сквозь тучи дыма, по направлению к пожарищу стремительно несся неболет. Неболет с единственным пассажиром на борту…
– Вот вам ваша черная магия! – проорал Раваджан, поднимая правую руку, чтобы указать ею на приближающийся летательный аппарат. Жест помог Раваджану высвободить скорпион-перчатку из гущи обступивших его людей. – Заколдованный Сабаном тролль летит сюда, дабы завершить черное дело своего повелителя, погубить вас всех!
В толпе кто-то разразился проклятьями, завизжали женщины, и давление человеческих тел на Раваджана ослабло, людская масса непроизвольно подалась назад…
А Раваджан, развернувшись спиной к догорающему дому, выбросил вперед правую руку и выпустил из перчатки хлыст, который, громко щелкнув, заметался по сторонам, будто разъяренная змея. Люди перед Проводником мгновенно расступились, словно обожженные прикосновением бича, и в толпе тотчас же образовался проход.
Раваджан побежал. Какой-то дюжий парень попытался было преградить ему путь, но второй щелчок хлыста тотчас же охладил его пыл. Остальные стояли как статуи – то ли объятые страхом, то ли шокированные неожиданным броском незнакомца.
Лошадь свою он оставил привязанной к столбу метрах в пятидесяти от дома, и теперь следовало добежать до нее, вскочить в седло и доскакать до спасительного леса, прежде чем его настигнет неболет…
– Держите его! – выкрикнул кто-то, и Раваджан, оглянувшись через плечо, увидел, что толпа волной двинулась вперед.
Пробормотав проклятье, он ускорил бег. Вот до лошади осталось десять метров… шесть, пять, четыре… Свистнувший в воздухе хлыст разрубил веревку, державшую лошадь на привязи, и подарил Раваджану несколько секунд…
Проводник с разбегу взлетел в седло, схватил поводья и развернул лошадь. Передний край толпы изогнулся, явно намереваясь перерезать ему дорогу. Раваджан предупредительно щелкнул бичом, и бегущие бросились врассыпную. Секунду спустя он пустил лошадь в галоп и понесся по узким кривым улочкам Хорма, то и дело поворачивая из стороны в сторону, дабы не задавить встречных людей, торопящихся к пожарищу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113