Дипломатические и военные корабли учитываются отдельным списком, который мне недоступен.
– Ну да, конечно, – пробормотал Фейлан, испытывая тревогу. Сначала отец, теперь Арик. Куда же они подевались? И не замешаны ли тут миротворцы? – Ладно, давай начнем с этого…
– Тсс! – цыкнула вдруг Пембертон, привстав.
– Что такое? – обернулся на ее голос Фейлан.
– Разве не слышите? Как будто взрыв вдалеке.
– Нет, не слышу, – ответил Фейлан, у которого заколотилось сердце. – Макс?
– Я активировал свои внешние микрофоны, – ответил компьютер. – Анализ звуковых колебаний не позволяет сделать окончательный вывод.
И тут, даже сквозь обшивку грузовика, донесся треск, глухой, словно раскат далекого грома. Только двадцать минут назад, когда Фейлан с Пембертон взошли на борт грузовика, никаких туч на небе не было. Он посмотрел на Пембертон… и увидел на лице полковника отражение собственных подозрений.
Джирриш вернулись.
Меньше чем через секунду оба были в подъемнике.
– Опусти нас, Макс, – приказал Фейлан, глядя в небо. Но там не было ничего, кроме редких белых облаков. – Можешь сказать, откуда пришел звук?
– Точно – не могу, – последовал ответ. – Но вероятнее всего, что он шел из ближайшего комплекса строений.
– Он прав, – мрачно сказала Пембертон, показывая на строения джирриш. – Видите, дымится край ближайшего шестиугольника?
Фейлан кивнул.
– Вижу. Макс, ты не обнаружил космического корабля? Или атмосферного летательного аппарата?
– Ничего, – ответил Макс.
Снова послышался треск, и в небеса поднялся новый клуб дыма.
– Тогда это, наверное, ловушка, – решила Пембертон.
Они достигли земли и сломя голову побежали к постройкам джирриш. Фейлан слышал возбужденные крики и заранее приготовился увидеть искалеченные, окровавленные тела. Он добежал до первого шестиугольника, обогнул его…
И в растерянности замер на месте. Прямо перед ним в гладкой керамической стене зияла дыра с острыми краями. Перед отверстием он увидел с десяток инженеров и техников Уильямса.
Только никто из них не валялся в луже крови, да и на лицах не было ни ужаса, ни растерянности. Они возбужденно переговаривались. И улыбались.
Рядом с Фейланом остановилась Пембертон.
– Какого черта? – задыхаясь, проговорила она. – Уильямс!
Уильямс высунулся из дыры.
– Да, полковник! – Он вытирал руки куском ветоши и улыбался даже шире, чем его помощники. – Открывайте шампанское. У нас получилось!
– Что получилось? – сурово спросила Пембертон.
– А как вы думаете? – ликующе спросил Уильямс, махнув тряпкой в сторону дыры. – Мы нашли способ пробивать керамику джирриш!

* * *
– Это поистине необыкновенный материал, – рассказывал Уильямс. – Невероятно прочный, способный выдерживать сильнейшие кинетические импульсы и ударные волны и даже сильнейший лазерный нагрев…
– Мы все это знаем, – перебил Фейлан. Воспоминания о несокрушимой корабельной броне, об экипаже «Киншасы», погибшей, не причинив никакого ущерба врагу, терзали его душу… – Просто расскажите, что вы сделали.
– Ну, когда грубая сила не годится, зовешь на помощь мозги, – сказал Уильямс. – Мы уже изучили атомную структуру материала с помощью мезонного микроскопа, так что дело оставалось за малым – требовалось найти катализатор, чтобы сместить достаточное количество атомов и подвергнуть критическому напряжению молекулярные связи. – Он показал на пару контейнеров со шлангами, снабженными запорными кранами. – Эта химия не особенно полезна и для металла, но, к счастью, ее можно сделать бинарной – половина в одной банке, вторая в другой, и при смешении они образуют катализатор.
– И все? – спросила Пембертон. – Вы побрызгали катализатором на стену, и она треснула?
– Нет, это был только первый шаг, – ответил Уильямс. – Катализатор начинает химическую кристаллизацию по нерегулярным плоскостям, а нам это и надо. Но это лишь временный эффект, и, как только энергия реакции диссипирует, молекулярные связи восстанавливаются. Обычно это происходит вокруг внедрившихся молекул катализатора, что, возможно, объясняет, почему он не причиняет керамике особого вреда. Так что до того, как связи восстановятся, придется дать хороший удар.
– Как? Взрывом? – предположила Пембертон.
– Как ни странно, нет. – Уильямс продемонстрировал металлическую трубку, похожую на рожок, присоединенную к одному из своих агрегатов. – Оказывается, эффективнее всего быстрая, четко модулированная серия ультразвуковых сигналов. При образовании этих кристаллизационных плоскостей катализатор, видимо, создает новую серию естественных частот в керамике, и, когда мы наносим удары в нужном порядке и в быстрой последовательности, материал подается. И распадается.
Пембертон покачала головой.
– Восхитительно, – сказала она. – Примите мои поздравления, лейтенант!
– Я вижу лишь две ложки дегтя в вашей бочке меда, лейтенант, – сказал Фейлан. – Ложка номер один – откуда вы знаете, что этот метод сработает с обшивками военных кораблей джирриш? Вы сами сказали, что керамика не совсем та же.
– Конечно, все придется проверить, – согласился Уильямс. – Но у нас есть копия результатов полного анализа фрагментов обшивки, найденных на месте гибели «Ютландии». Теперь, когда мы знаем, с какой стороны подойти, будет очень просто составить формулу катализатора против корабельной брони.
– Отлично, – кивнул Фейлан. – Тогда вторая ложка дегтя. Как вы собираетесь использовать ультразвук против джирриш в космическом вакууме?
– Это будет посложнее, – согласился Уильямс. – Пока не знаю. Но у меня есть пара идей… Однако, чтобы со всем разобраться, понадобится более мощный компьютер, чем есть у нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150