– Больше сказать о них ничего не можем.
Фейлан погладил сетку ограды.
– А не могут ли пирамиды быть какими-нибудь культовыми сооружениями? – предположил он. – Вроде храмов или капищ?
– Возможно, – кивнула полковник. – Вы не замечали, чтобы джирриш поклонялись этим пирамидам или медитировали возле них?
Фейлан порылся в памяти.
– Насколько я помню, никогда не видел их поблизости от пирамид, – проговорил он. – За исключением охраны в куполах, конечно.
– Понятно, – хмыкнула Пембертон. – Ладно, подумайте. Может, что-нибудь придет вам в голову.
– Возможно, – сказал Фейлан. – Вы ведь психолог, разве не так?
Она еле заметно улыбнулась. Это была первая улыбка, которую он увидел на ее лице.
– Точнее, аналитик-когнитивист, – поправила она. – Моя специальность – извлечение информации из травмированной или сопротивляющейся психики.
– А под какую категорию подпадает моя психика?
Она пожала плечами:
– Так ли это важно? Я здесь для того, чтобы помочь вам собрать все, что вы сможете увидеть или услышать и что способно пригодиться нам в борьбе против джирриш. – Она склонила голову набок. – Мое участие в экспедиции вам неприятно?
Фейлан отрицательно покачал головой:
– Мелинда проходила курс по психологии, когда училась в медицинском. – Он снова ощутил комок в горле, вспомнив об опасности, грозившей сейчас его сестре. – Целые каникулы она практиковалась на мне и моем брате. Мы оба чуть не свихнулись.
– Вы беспокоитесь о ней? – спокойно спросила Пембертон.
Фейлан окинул взглядом чуждый ландшафт за оградой.
– Я просил, чтобы меня зачислили в любое подразделение, направляющееся на Доркас, – произнес он. – Вместо этого меня заслали сюда.
– Я уверена, что у адмирала Радзински были на то свои причины, – сказала Пембертон. – Наверняка тут есть нечто крайне важное, чего никто, кроме вас, не увидит.
– Да, – сказал Фейлан. – Может быть.
Он вдохнул остро пахнущий воздух и повернулся лицом к обоим спутникам:
– Если вы настроены тут что-нибудь найти, то нечего нам стоять и попусту болтать языками. Вернемся-ка на базу.

* * *
Остаток дня он провел в бывшем лагере джирриш, следя за тем, как группа Уильямса изучает керамические стены, или просто бродил по зданиям или снаружи, осматриваясь и вспоминая. Когда наступила ночь, он вернулся на корабль, пару часов делился своими мыслями и впечатлениями с диктофоном, а потом лег на койку и уснул.
Следующий день он провел на койке в своей бывшей камере. Глядя через стеклянную стену, описывал трем техникам различные предметы джирришского оборудования, которые были расставлены вокруг стеклянного цилиндра, когда в нем находился пленник. По предложению Пембертон Фейлан провел там и ночь – еще одну ночь без кошмаров, которых он ожидал. Да, без кошмаров. Но с раздумьями в тихие предутренние часы. К тому времени, когда лагерь начал оживать, Фейлан пришел к весьма неприятному выводу.
– Доброе утро, коммандер, – приветствовала Пембертон, когда он вошел в аналитический отсек исследовательского корабля. – Как спалось?
– Не так уж и плохо. Можно поговорить с вами с глазу на глаз, полковник?
– Конечно. – Она махнула рукой на дверь в маленький соседний отсек. – Идемте.
Он подождал, пока закроется дверь.
– Я бы хотел узнать, полковник, что я на самом деле тут делаю, – произнес он. – Скажите правду.
– Правду? – нахмурилась она. – Я думала, адмирал Радзински еще на Эдо вам ее открыл.
– Он назвал мне официальную причину, – ответил Фейлан. – А меня интересует истинная.
Она задумчиво рассматривала его лицо.
– А вы можете мне хотя бы намекнуть, что именно хотите услышать? – спросила она.
Решила дурочку разыгрывать. Фейлан этого ожидал.
– Конечно, – сказал он. – Меня попросту спровадили. Подсунули синекуру – и с глаз долой. Инженеры и техники не нуждаются в моих советах, на Эдо я уже рассказал обо всем, что видел и делал здесь. К тому же джирриш прибрались тут на совесть – не оставили никакой пищи для моего ума.
– А вам не кажутся эти выводы преждевременными? – мягко спросила Пембертон. – Вы ведь тут всего два дня.
– Двух дней вполне достаточно, – ответил Фейлан. – Даже более чем достаточно. Я просто-напросто трачу время.
– Так чего вы от меня ждете? – подняла брови Пембертон.
– Я хочу вернуться на Эдо, а оттуда отправиться на войну.
Пембертон отрицательно покачала головой.
– Я хотела бы вам помочь, коммандер, – терпеливо ответила она. – Но не думаю, что смогу.
– Почему? Вы же тут старший офицер.
– Я офицер технической службы, – терпеливо объяснила она. – Начальник экспедиции. И вне этого подразделения у меня нет никакой власти. И приказы о переподчинении я отдавать не могу.
– Позвольте мне отправиться на Эдо с курьером, когда будете посылать следующее сообщение, – не уступал Фейлан. – Я договорюсь с адмиралом Радзински…
– Коммандер, – подняла руку Пембертон, – я понимаю вашу нетерпеливость, я понимаю ваше желание как можно скорее вернуться к активным действиям. Но у всех нас есть свои роли в этой войне, и все они важны. Даже если эту роль выбираете и не вы.
– Да, – буркнул Фейлан, сочтя, что его подталкивают к разговору, который он все откладывал. – И ваша роль, насколько я понимаю, определить, не сделали ли чего джирриш со мной за эти три недели, пока держали в гигантской пробирке?
Она даже не моргнула.
– Что вы имеете в виду?
– То, что цель вашего пребывания здесь – выяснить, не сделали ли мне промывание мозгов, – напрямик сказал он. – А я здесь потому, что если вдруг у меня поедет крыша, то это случится в богом забытой дыре, где я не смогу причинить значительного вреда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150