– Хватит, успокойтесь, – устало сказал Спренкл, оглядел комнату и уселся на постель рядом с Бичем. – Сегодня был долгий день, и нервы у всех на пределе.
– Нервы на пределе, – эхом повторил Бич, качая головой. – Обожаю психиатрический жаргон.
– Уверена, он для тебя не в новинку, – вставила Макколлам. – Может, уймемся и послушаем? А иначе нам никогда не выбраться отсюда. Не обижайтесь, полковник, – добавила она, глядя на Фарадея.
– Ни в коей мере, – успокоил ее Фарадей. – Я попробую не затягивать. Сегодня днем у меня был долгий разговор с мистером Гессе. Я услышал кое-что о судье Лайдоф, что считаю нужным довести до вашего сведения.
– Как будто Гессе можно рассматривать как честный, беспристрастный источник сведений, – проворчал Миллиган. – Ее же вместо него поставили, знаете ли.
– Да, знаю, – сказал Фарадей. – И допускаю возможность определенной пристрастности в его оценках. Я вообще не собираюсь принимать в расчет чувства мистера Гессе, меня интересует только то, что относится к проекту «Подкидыш».
– С точки зрения вашего экспертного психиатрического мнения, конечно, – пробормотал Миллиган себе под нос.
– Я буду счастлив предоставить доктору Спренклу возможность поговорить с ним позже, если он пожелает. – Фарадей взглянул на Спренкла, вопросительно воздев бровь.
– Если это покажется полезным или необходимым, – ответил Спренкл. – Что именно он сказал?
– Позвольте начать с Земли, – ответил Фарадей. – Похоже, в Совете Пятисот имеет место переворот.
В конце концов ему удалось завладеть их вниманием. Даже Миллиган, до этого мрачно глядевший в пол, прищурился и перевел взгляд на Фарадея.
– Переворот? – недоверчиво повторила Макколлам. – Но…
– Когда? – спросил Миллиган. – В новостях не было ни слова.
– Это случилось около двух недель назад, перед тем как Гессе и Лайдоф вылетели сюда, – ответил Фарадей. – И никаких публичных заявлений сделано не было. Все прошло очень спокойно, очень мирно. Цивилизованно… почти. Внешне Совет как был, так и есть, просто теперь командует парадом совсем другая группировка.
– Это не из-за недавних возмущений на Марсе? – все еще недоверчиво спросила Макколлам. – В смысле, это могло бы… – Она замолчала, махнув рукой.
– Неужто они такие сверхчувствительные? – спросил Миллиган.
– Ты с ума сошел, – мрачно изрек Бич.
– Возмущения на Марсе могли послужить спусковым крючком, – ответил Фарадей. – Но складывается впечатление, будто это назревало уже давно.
– Я слышал сегодня утром, что против протестующих двинули морских пехотинцев, – сказал Миллиган. – Видать, политический курс изменился всерьез.
– Я тоже слышал об этом, – проворчал Бич. – Большинство комментаторов говорят, что уже начались аресты.
– Эв, у тебя ведь семья на Марсе, да? – спросила Макколлам.
Бич кивнул.
– Мать и два брата.
– Наверно, им приходится нелегко, – заметил Миллиган.
Бич пожал плечами подчеркнуто небрежно.
– Не труднее, чем любому в Солнечной системе. Всем урезают бюджет.
– Да, но на Земле, по крайней мере, не приходится вырабатывать воздух и воду, – напомнил ему Миллиган. – Во внешних поселениях стоит урезать фонды, и ситуация быстро становится критической.
– Если хотите знать мое мнение, все это безумие, – заявила Макколлам. – Места еще полным-полно, хоть на Земле, хоть где.
– Они просто зациклились на освоении новых территорий, – сказал Спренкл. – А чтобы не было недовольных, урезают все, кроме того, без чего не выживешь.
– Популярная психология в своем лучшем варианте. – Миллиган с вызовом посмотрел на Спренкла.
Однако психолог просто пожал плечами.
– Не собираюсь с тобой спорить.
– Значит, люди пришли к выводу, что единственный способ привлечь внимание Земли, это взбунтоваться, – пробормотала Макколлам.
– Что-то вроде этого, – согласился с ней Бич. – Вкалывают как черти, а бунт придерживают до тех пор, пока потребуется громко заявить о себе. Однако Совет Пятисот существует достаточно долго, чтобы научиться разрешать подобные кризисы и не дать вытянуть из себя дополнительных денег.
– По крайней мере, так было до тех пор, пока эта новая шайка не захватила власть, – сказал Миллиган. – Складывается впечатление, будто они не хотят никакого шума.
– Беда в том, что все эти аресты только усиливают недовольство, – заметил Спренкл.
– Почему у меня такое чувство, будто все это имеет непосредственное отношение к «Подкидышу»? – спросила Макколлам, глядя на Фарадея.
– Совершенно верно, – ответил он. – По-видимому, новые лидеры осознали, что оседлали тигра и что единственное долговременное решение проблемы состоит в том, чтобы бросить ему новый кусок мяса.
– В виде завоевания новых миров, – сказал Спренкл.
– Как вы уже говорили, они зациклились на освоении новых территорий, – кивнул ему Фарадей. – Отсюда они сделали простой вывод – проект «Подкидыш» движется слишком медленно. – Он оглядел крошечное помещение. – По-видимому, судью Лайдоф прислали сюда, чтобы ускорить процесс.
– И как, интересно, она собирается делать это? – с оттенком презрения спросил Бич. – Организует обследование каждой точки четырех квадрильонов кубических километров атмосферы?
– Мистеру Гессе неизвестен новый план, – ответил Фарадей. – Но вряд ли он включает в себя нечто столь прямолинейное и невообразимое. – Он на мгновение заколебался. – И судя по тому, что я слышал о судье Лайдоф, он также вряд ли включает в себя обращение с вежливой просьбой к лидерам джанска.
Остальные четверо обменялись взглядами.
– А как Рейми впишется в этот новый подход? – настороженно спросила Макколлам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124