– Не могу сказать, что я полностью не согласен с ними, – сказал Фарадей. – Сатурн – долгая история.
– Как и Юпитер лет тридцать назад, – напомнил ему Гессе. – Осмелюсь заметить, что идея создания здесь колоний и станций не пользовалась большой популярностью, когда все это начиналось.
– Не пользовалась, – вынужден был согласиться Фарадей. – Я хорошо помню, как начинали строить «Юпитер-Главный». По тому, как взвыли тогда Марс и Церера, можно было подумать, что их оставляют умирать с голоду на подножном корму. В особенности после того, как все исследования подтвердили, что никто в здравом уме не хочет жить так далеко от Земли.
– А теперь в секторе Юпитера живет почти полмиллиона человек. – Гессе криво улыбнулся. – И за то же время популяция на Марсе более чем утроилась. Что-то многовато для умирающих с голоду.
– У марсиан все еще есть веские аргументы, – сказал Фарадей. – Чем дальше мы уходим, тем дороже обходятся новые владения. Совет Пятисот, может, и в самом деле поступил бы разумнее, если бы получше обустраивал то, что мы уже имеем, а не стремился создавать все новые и новые поселения. Взять хотя бы сектор Юпитера. Сколько тут еще неосвоенного пространства?
– Все правильно, – согласился Гессе. – Но жизненное пространство – это лишь часть истории, полковник. Человечеству необходимо осваивать новые места – чтобы было куда стремиться его самой беспокойной, амбициозной части.
– И куда можно отсылать тех, кто не дает спокойно жить остальным? – многозначительно спросил Фарадей.
Даже сквозь вновь обретенный Гессе земной загар было хорошо видно, как он покраснел.
– В какой-то степени так оно и есть, – признал он. – Однако соль в том, что Солнечная система заканчивается на Плутоне и дальше нам уже ничего не светит. Если Рейми не сумеет выяснить… – Он покачал головой.
– Сумеет, – заверил его Фарадей. – Если вообще существует способ сделать это, он сделает.
– Надеюсь, вы правы.
Фарадей перевел взгляд на мерцающие мониторы. Да, мысленно произнес он. Я тоже надеюсь.

Глава 7
Рейми еще ни разу не приходилось сталкиваться с таким сильным давлением, какое ощущалось в нижней части Уровня Три. Зато здесь было заметно теплее и обнаружились новые съедобные растения.
Но лучше всего, по крайней мере в данный момент, было то, что он находился здесь один. В том смысле, в каком для него это было возможно, конечно.
– Не слишком разумно опускаться в одиночку на такую глубину. – Тигралло, естественно, никуда не делся, держась, как обычно, на таком расстоянии, что Рейми едва различал его. – И как раз сегодняшний день следовало бы провести в обществе остальных.
– Они даже не заметят моего отсутствия, – отрывисто бросил Рейми, уходя еще дальше на глубину.
Прочь от стада, от Малышей, Подростков и других Юношей.
И главное, прочь от Драсни.
– Совсем скоро они запоют Песнь Перемен, – напомнил ему Тигралло.
Как будто Рейми нуждался в напоминании.
– Я уже слышал ее. Дважды.
– Но ты никогда не слышал, как ее поют для тебя, – сказал Тигралло.
– Я все равно стану взрослым, споют они ее или нет, – ответил Рейми. – Кроме того, у меня нет матери, которая спела бы мне эту Песнь. Мне придется слушать ее от чужих.
– Вряд ли они тебе чужие, – с укором сказал Тигралло. – По крайней мере, так не должно быть.
– Да знаю я, знаю, – проворчал Рейми. Тигралло вечно одолевал его разговорами о том, что
надо больше времени проводить со стадом.
– Я просто пытаюсь убедить тебя в том, – мягко сказал Защитник, – что очень многие с радостью споют эту Песнь для тебя. Для тебя и других Юношей, у которых нет семьи.
Рейми ударил хвостом.
– По доброй воле – может быть. Но не с радостью. По крайней мере по отношению ко мне.
– Ты знаешь, что это неправда, – сурово сказал Тигралло. Ударом хвоста он заставил себя приблизиться к Рейми. – Дело не в Песне, а, Манта? Есть что-то еще.
Рейми отвернулся от него; внутри у него все рвалось от противоречивых чувств, словно целая стая пакра сражалась друг с другом за кусок падали.
– Ничего, – сказал он. – Мне просто хочется сегодня побыть одному, вот и все.
Он попытался улизнуть от Тигралло, но из этого ничего не вышло.
– Дело в Драсни? – спросил Защитник.
Драсни. Рейми яростно забил хвостом. Драсни. Милая, неуклюжая, заботливая, легкомысленная, трепещущая, безумно раздражающая, сияющая Драсни. Половину времени она сводила его с ума, а вторую половину он едва мог выдержать разлуку с ней.
И, несмотря на все свои усилия, он не мог перестать думать о ней.
– Она в порядке. – Он постарался сказать это как можно небрежнее. – Только уж очень надоедливая.
Тигралло молчал, но Рейми, повернувшись к нему спиной, ощущал движение воздуха – это Защитник бил хвостом. Рейми не осмеливался взглянуть на Тигралло и потому не мог понять, что именно выражало это движение. В теперешнем своем настроении он меньше всего хотел, чтобы его собственный личный Защитник смеялся над ним.
– Может быть, – сказал наконец Тигралло, и Рейми, несмотря на свою повышенную чувствительность, не уловил в его голосе ни усмешки, ни снисходительности. – А может, и нет.
– Хочешь сказать, что я лгу?
– Ни в коем случае, – спокойно ответил Тигралло, не принимая вызова. – Возможно, за ее поведением стоит нечто большее, чем ты думаешь. – Он снова забил хвостом. – Как тебе известно, прошло не так уж много лет с тех пор, как я сам был Производителем.
– Я не Производитель, – сказал Рейми. – Пока нет.
– Песнь Перемен – просто формальность. Физически ты, конечно, уже больше не Юноша.
Рейми состроил гримасу. Конечно нет. Он чувствовал пляску гормонов внутри, играющих в тагабук с его мыслями и эмоциями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124