Фарадей заколебался.
– А как седьмой? – спросил он.
– Никак, – ответил Миллиган. – Все еще кружит на Уровне Три. Что-то там с рулем управления, он по-прежнему где и был.
Фарадей состроил гримасу. Закон Мэрфи в действии. Именно тогда, когда вам необходим каждый имеющийся в наличии зонд, один из них непременно выходит из строя. Их зонды уже были разбросаны по всему региону; установленные в стратегически важных точках, они должны были помочь Латранесто и остальным джанска найти случайно оказавшихся в зоне взрыва. Зонд-7 без пользы вращался в воздухе, из зоны обзора зонда-4 бомба уже ушла, и теперь они смогут увидеть ее, лишь когда она опустится до Уровня Пять, где был установлен зонд-12.
– А Манта все еще около контейнера?
– Точно приклеенный, – ответил Миллиган. – Может, просто сопровождает.
Фарадей поджал губы. Ладно, что в самом деле может случиться с бомбой между Уровнями Один и Пять?
– Пусть четвертый остается на своем месте, – решил он. – Только он захватывает эту часть Уровня Один. Если Пранло внезапно обнаружит, что в месте сбора кого-то не хватает, только с помощью этого зонда можно будет организовать поиски.
– Хорошо, – сказал Миллиган. – Контейнер скрылся из вида… и Манта с ним.
Фарадей кивнул.
– Что-нибудь вспомнили, мистер Бич?
– Это имеет отношение к Лайдоф, – ответил тот. – На этот счет вы были совершенно правы. Но он не просто возмутился. Там было что-то еще. Как будто его взгляд на мир внезапно изменился… В этом плане.
– И вы почувствовали все это по изменению интонации?
Бич беспомощно махнул рукой.
– Понимаю, это звучит дико. Но я хорошо знаю язык джанска и я знаю Манту. Это ощущение, понимаете? Просто мне не удается облечь его в слова.
Фарадей состроил гримасу.
– Так мы никуда не придем. Доктор Спренкл, садитесь к компьютеру и найдите запись того разговора. Нам нужно что-то более определенное, чем смутные воспоминания о якобы каких-то особых переживаниях Манты.
– Я тоже кое-что помню, – внезапно сказала Макколлам. – Мы как раз говорили о том, что сам взрыв может воздействовать на генные триггеры и продуцировать волну изменений. Однако у меня создалось впечатление, что Манта почти не слушал.
– Точно. – Бич щелкнул пальцами. – Его больше интересовало, как именно мы собираемся опускать бомбу, с использованием связующего линя или без него.
– И он что-то такое сказал, что меня очень удивило, – добавила Макколлам.
– Что именно? – спросил Фарадей.
Она покачала головой.
– Правда, правда, это было что-то странное. Но… Мне очень жаль.
Фарадей присвистнул сквозь зубы. Впрочем, нечего удивляться, что эти воспоминания стерлись из памяти – слишком беспокойной была вся последняя неделя.
– Доктор Спренкл, найдите мне эту запись, – приказал он. – Я хочу знать, что, черт возьми, задумал Манта.
Рядом с ним тяжелая человеческая конструкция опускалась на сравнительно тонком связующем лине. Ее покрывал прочный защитный кожух, и все же Манте казалось, что он видит истекающее изнутри слабое мерцание радиации. Солнце уже полностью взошло, и все вокруг заливал яркий свет.
А над ним человеческий зонд таял в тумане Уровня Один.
Почти пора.
Не отрывая взгляда от бомбы, Манта медленно опускался рядом с ней. От одной мысли о том, что он собирается сделать, все внутри сводило мучительной болью.
Однако нужно, никуда не денешься. Лайдоф уже продемонстрировала, как она понимает переговоры, и Манта еще в бизнес-школе сталкивался с такими людьми. Как и Лайдоф, они не понимают, что такое честная сделка. Они давят, и подгоняют, и спорят, и угрожают, и отказываются от своих слов до тех пор, пока не получат то, чего хотят.
А Лайдоф хотела от джанска чего-то еще. Манта даже представить себе не мог, что это такое, но готов был поклясться: есть что-то еще. Таким людям, как Лайдоф, всегда мало. И, скорее всего, она выдвинет свое следующее требование в тот самый момент, когда их отчаянная проблема вот-вот будет близка к разрешению.
Другими словами, прямо сейчас.
Только вот у джанска больше нечего предложить ей. Но она будет давить, и подгонять, и спорить, и угрожать, и отказываться от своих слов, а когда все равно не получит то, что, по ее мнению, у них есть, просто прикажет поднять бомбу.
И именно Манта должен позаботиться о том, чтобы лишить ее этой возможности.
Теперь бдительный зонд над головой полностью исчез из вида.
Время пришло.
Манта отлепился от контейнера и резко ушел вниз, на Уровень Три. Самое сложное – это, конечно, связующий линь, но у Манты было два с половиной здешних дня на планирование операции.
Вот сейчас и выяснится, насколько он на самом деле хорош в решении проблем.
Зонд, который Манта вывел из строя, по-прежнему был там, где он оставил его; ветры носили его по кругу, хоть и с вращающимися, но бесполезными сейчас пропеллерами. Стараясь не попадать в поле зрения камеры, Манта осторожно подплыл к нему. Время поджимало, он рванулся к зонду и вцепился зубами в стабилизатор. Развернулся – интересно, что подумают люди при резком изменении получаемой с зонда «картинки»? – и поплыл обратно.
За время его отсутствия бомба опустилась заметно дальше, чем он рассчитывал; подплыв к запланированному месту, Манта обнаружил лишь уходящий в глубину линь. Перевернулся, сражаясь с непонятной тенденцией зонда уворачиваться в сторону, и начал опускаться вдоль линя.
Он нагнал бомбу почти у нижнего края Уровня Три. Еще раньше он пришел к выводу, что самым слабым местом было соединение между связующим линем и контейнером. Со всей силой стискивая зубами стабилизатор, Манта начал аккуратно ударять зондом о контейнер, с таким ощущением, какое, наверно, испытывает резчик, обрабатывая чрезвычайно ценный бриллиант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124