Эдамс и Загора все еще оставались сидеть там, где сидели, их лица и
тела казались скованными каким-то странным холодом. В ожидании ответа Ай
зенштадта...
Ч Вы не хотите что-нибудь сказать? Ч тихо осведомился я.
Подбородок Айзенштадта окаменел.
Ч Я... я приветствую вас тоже, Ч сумел выдавить он. Выражение досады появи
лось на его лице, когда напряженность миновала, и он внезапно понял, что ем
у предстоит произнести историческую речь. И избежать при этом помпезнос
ти. Ч Я Ч доктор Влад Айзенштадт, я представляю Четыре мира Патри и колон
ии, Ч продолжал он чуть твёрже. Ч Позвольте узнать, к кому я имею честь об
ращаться?
Последовала короткая пауза. Затем Эдамс и Загора снова заговорили стран
ным шепотом, и снова абсолютно в унисон.
Ч Моя личность не... может быть... определена и выражена... вашим языком. Мы...
Ч голоса затихли, будто убавили громкость поворотом регулятора.
Айзенштадт чуть подался вперёд, наклонив голову и прислушиваясь.
Ч Простите, что это такое?
Ч Они не могут ответить, Ч пояснила Каландра вибрирующим от волнения ш
епотом. Ч На её лице, насколько я мог понять, застыло благоговение и потря
сение от услышанного. Ч Их лица, только посмотрите на их лица, как напряже
ны мышцы шеи и голосовые связки. Видимо, это слово слишком тяжело произне
сти, они просто не могут повторить его.
Айзенштадт надул губы, раздумывая.
Ч Тогда, с вашего позволения, Ч заговорил он, Ч мы будем называть вас та
к, как привыкли, то есть гремучники. Поскольку это слово должно употребля
ться, чтобы отличать вас и ваши физические оболочки. Ведь для вас это всег
о лишь оболочки, не так ли?
Снова пауза, и когда Загора и Эдамс заговорили, я смог уловить в их голосах
нотки неуверенности.
Ч Не оболочки. Тела... дом... крепости. Безопасность. Жизнь.
Ч А-а? Ч осторожно переспросил Айзенштадт. Ч Да, понятно, тела. Ч Он разд
умывал.
Ч Вы упомянули о безопасности. Что же за безопасность обеспечивают вам
эти тела?
Молчание. Для меня было совершенно ясно, что Айзенштадт закидывал удочку
, чтобы выпытать детали о безопасности гремучников. Возможно, это понима
ли и сами гремучники.
Ч Не думаю, чтобы они стали отвечать, Ч пробормотал я через минуту.
Ч Испугались, что ли? Или же им не хватает слов?
Я недолго думал, что ответить.
Ч Либо испугались, либо не доверяют, я бы сформулировал так. Здесь чувств
а уже другие, нежели тогда, когда речь шла об их телах-домах, и я не думаю, чт
обы проблема состояла в бедности словарного запаса.
Хмыкнув, он повернулся к Каландре.
Ч Вы согласны с этим?
Ч С тем, что речь идет о различных типах чувств Ч да, Ч кивнула она. Ч Но
следует ли понимать эмоции, заставляющие их молчать, как страх или что-ни
будь ещё, я не знаю.
Ч Мне казалось, что Смотрители могут угадывать мысли любого, Ч проворч
ал Айзенштадт.
Ч Любого человека, Ч негромко поправила К
аландра. Ч А в данный момент... это не люди.
Лицо ученого напряглось, и внезапно изменились и его чувства.
Ч Да, да, как же, но может быть, это такие же религиозные типы, как вы, помеша
нные на демонах и прочем, Ч казалось, он чуть оживился. Ч Но вот я не верю.
Эй вы, Смайт, отверните этого Эдамса, усадите его так, чтобы они с Загорой н
е видели друг друга.
Я вздрогнул, увидев, что Смайт и остальные бросились выполнять приказ.
Ч Сэр, их невозможно отделить друг от друга. Все дело в слишком большой с
инхронизации.
Ч Надо думать ещё и об этом? Ч холодно ответил Айзенштадт. Неожиданно я
почувствовал, что его охватило то же благоговение, что меня я Каландру, но
мгновение миновало, и теперь в нем действовал и говорил ученый, дотошный
и скептический.
Ч Что у нас за записи? Ч бросил он техникам, сидящим у мониторов.
Ч Очень странные, Ч отозвался один из них. Ч Характеристики сердечной
деятельности, кровяного давления и обмена веществ имеют тенденцию к пон
ижению. Биотоки мозга... Ч он колебался, Ч если честно, доктор, я просто не
знаю, как это понимать. Наличествуют черты, указывающие на умственную ги
перактивность Ч они локализованы в весьма необычных участках, но однов
ременно присутствуют и элементы, указывающие на глубокий сон.
Действительно глубокий сон, но вряд ли это м
ожно назвать коматозным состоянием. По идее, оба должны лежать на спинах
и вовсю храпеть.
Айзенштадт задумчиво пожевал губами.
Ч Что-нибудь из этого соответствует известным формам медитации?
Ч Я бы не сказал. Разумеется, записи, которые мы здесь получаем, не предна
значены для того, чтобы служить исчерпывающим списком.
Ч Сэр, Ч вмешался ещё один техник, Ч похоже, характеристики обмена веще
ств продолжают снижаться. Не очень быстро, но заметно.
Ч Существует реальная угроза жизни? Ч спросил Айзенштадт.
Ч Я... не знаю. Возможно.
Учёный кивнул с кисловатым видом.
Ч Эй, гремучники, вы ещё здесь?
Лица Загоры и Эдамса совершенно идентично скривились.
Ч Где «здесь»?
Ч Я имею в виду, вы ещё в контакте с нами? Ч чувствовалось, что его естеств
о сопротивлялось тому, чтобы принять происходящее за чистую монету. Ч Н
ам хотелось бы узнать о вас побольше и, разумеется, рассказать о себе. А на
чать мы бы хотели с...
Ч У нас нет желания... больше узнать о вас.
Айзенштадт на секунду опешил, это неожиданное вмешательство сбило его с
мысли.
Ч Так. Хорошо. Мы хотим выяснить, что представляет собой мёртвый гремучн
ик и как он может быть подвергнут вивисекции. Возможно ли нам получить от
вас...
Ч Мёртвых не бывает.
Ученый тихо вздохнул.
Ч Ах, вот как... понятно. Может быть, я недостаточно ясно выразился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135