Поджидавший там еще один зеленый открыл дверь.
– Кабинет ректора, – сообщил он своим. – Второй этаж.
Войдя в кабинет ректора, они обнаружили сидевшего возле круглого стола у окна пожилого человека с морщинистым лицом и пробивающейся в черной шевелюре сединой.
– Роджер и Кэролайн Уиттиер! – приветствовал он их, поднимаясь со стула.
На нем был белый свитер с высоким воротом, просторные черные брюки и форменный пиджак с приколотым на лацкане конусообразным украшением из темной меди.
– Садитесь, пожалуйста.
Усаживаясь напротив, Роджер быстро оглядел старика. Несмотря на морщины и седые пряди, в нем было благородное достоинство, какое он уже раньше заметил у Сильвии.
– Рад, что вы смогли сегодня зайти, – произнес он, когда Кэролайн уселась по левую руку от Роджера. – Меня зовут Николос Грин.
– А! – кивнул Роджер. – Командующий.
– И сын вождя Элимаса, – тихо добавила Кэролайн. – Для восьмидесяти лет вы хорошо выглядите.
– Спасибо. – Николос улыбнулся углом рта и опустился на стул. – Хотя, если честно, зеленые стареют иначе, чем люди.
Он взглянул на двоих зеленых:
– Свободны.
– Есть, – отрапортовал один.
Оба вышли из комнаты.
– Уютное местечко тут у вас, – заметил Роджер. – Если верить вывеске, по выходным здесь закрыто.
– У меня есть определенные привилегии, – пожал плечами Николос.
– Эти привилегии включают похищение и угрозу оружием? – возразил Роджер.
Николос поднял брови.
– Похищение? Ну что вы. Вас пригласили ко мне, и вы приняли приглашение.
– Приглашение было выгравировано на ножах?
– Ножах? – озадаченно переспросил Николос. – Нет-нет. Уверен, вы видели всего лишь трасск. – Он отстегнул булавку от лацкана. – Вот такой.
– Ничего подобного, – проворчал Роджер, раздражаясь от этой детской игры.
– Возможно, сыграло шутку освещение.
Николос переложил булавку в левую руку, медная филигрань блеснула на солнце. С минуту он задумчиво поглаживал ее пальцами. Потом накрыл булавку правой рукой, прижал и сдвинул ладонь вперед.
У Роджера перехватило дыхание. Булавка исчезла. Вместо нее на ладони Николоса лежал длинный узкий нож.
– Видите, какие шутки может играть освещение, – сказал Николос.
Он снова накрыл нож правой рукой и нажал на конец острия, словно складывая телескоп.
– Может создаться впечатление, будто вы видите то, чего и быть не может.
Он несколько раз нажал правой ладонью на левую, как бы меся тесто, и, когда открыл руку, вместо ножа появилась миниатюрная, покрытая медью копия статуи Свободы.
– Очень мило, – заметил Роджер. – Можно?
– Конечно. – Наклонившись вперед, Николос протянул булавку.
Роджер внимательно осмотрел ее. Мини-статуэтка выглядела совершенно однородной и совершенно обыкновенной – безделушка, какие тысячами продаются в сувенирных магазинах на Таймс-сквер. По весу она напоминала пистолет, который грабитель вручил ему в среду вечером, и трасск, все еще лежавший у него в кармане.
– Впечатляет. – Он передал статуэтку Кэролайн.
Николос пожал плечами.
– Дежурный фокус, – с какой-то странной грустью произнес он. – Полезный, но это не более чем воспоминание о счастливых временах.
– Как вы это делаете? – спросила Кэролайн, вертя статуэтку в руках. – Это дар?
– Нет, трасском может манипулировать любой зеленый, – ответил Николос. – И, конечно же, только зеленый. Мы умеем превратить его в любой видимый предмет, такой же по массе. Металл очень прочный, но, как золото, вытягивается почти до бесконечности.
Он протянул руку, и Кэролайн вернула статуэтку. Он снова помял ее в ладонях и растянул в диск размером с обеденную тарелку.
– Как видите, он получился гораздо больше, чем можно себе представить, учитывая первоначальный размер статуэтки. – Он поднял диск. – Не видно лишь, насколько тонким стал металл, чтобы так растянуться.
Николос легонько постучал диском по столу.
– И даже в таком состоянии он достаточно прочный, чтобы держать форму. А можно сделать его гибким и даже совершенно эластичным. – Он снова потер диск, обратив его в огромную гибкую ленту. – Вот так. – Он растянул ее почти на полтора метра и снова отпустил.
– Как долго он остается в таком состоянии? – спросила Кэролайн.
– Принимает прежнюю форму через несколько минут или несколько часов, в зависимости от того, как зафиксировал владелец. Разумеется, зеленый может изменить форму в любой момент, если захочет.
– Универсальный инструмент для каждого приличного зеленого в этом сезоне, – пробормотал Роджер.
– Когда-то так и было, буквально, – ответил Николос. – Теперь уже нет. Перед бегством из нашего мира мы собрали все трасски, что могли, но с тех пор нас стало гораздо больше, и потребность в трассках возросла. Сегодня их хватает только на воинов и нескольких избранных.
– У Меланты тоже был, – заметила Кэролайн.
– Достался ей по особому случаю. Этот трасск когда-то принадлежал моей матери. – Его губы дрогнули. – Она погибла на войне еще до прибытия сюда.
– Сочувствую, – прошептала Кэролайн.
– А почему не изготовить еще? – спросил Роджер. – Забыли секрет?
– Нельзя забыть то, чего никогда не знал, – печально ответил Николос. – На самом деле много лет назад трасски изготовили и передали нам… серые.
– Как серые? – заморгал Роджер.
– Давно, когда мы сосуществовали в мире и гармонии. – Николос взял отливающую медью резиновую ленту за концы, нажал, и трасск принял первоначальную форму. – Повторюсь, воспоминания о счастливых временах.
– Что же случилось? – спросила Кэролайн.
– Мы встретились, в общем, случайно. – Николос пристегнул булавку к лацкану, и взгляд его устремился куда-то вдаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158