– И теперь я лишен возможности приобрести этот опыт? – перешел в наступление Феррол. Детское ощущение беспомощности исчезло, сменилось нарастающим гневом. – Почему?– Главным образом, это проблема доверия. – Нахрапистая манера поведения сенатора сменилась лениво-бесцеремонной. Возможно, до него дошло, что запугиванием он ничего не добьется. – Когда мой агент по доброй воле передает секретную информацию противнику… Согласись, неудивительно, что желание работать с таким агентом пропадает.В первое мгновение Феррол даже не понял, о чем, черт возьми, идет речь. Потом…– Сенатор, это был вопрос жизни или смерти. Вы бы предпочли, чтобы я промолчал о данных Чеслава и позволил «акуле» сожрать и «Дружбу», и себя?– Если верить показаниям капитана Романа, данные Чеслава не слишком помогли ему.– Нет, не помогли, – не стал спорить Феррол. – Однако я вряд ли мог знать об этом заранее.– Возможно. Но это была личная информация, и ты не имел права копировать ее.– В этом и проблема на самом деле, не так ли? В том, что в моих руках оказалась незаконно полученная информация, которая могла привести к вам.Феррол ожидал хоть какой-то реакции – гнева, настороженности; чего угодно, что позволило бы проникнуть в мысли собеседника. Однако, как обычно, сенатор лишил его этой возможности.– Незаконно полученная? – кротко спросил он. – Опомнись, Чейни. Как, скажи на милость, может считаться «незаконно полученной» информация об объекте, который находится на орбите около ничейной планеты? А насчет того, что эта информация могла привести ко мне, – это просто абсурд. Я умею заметать следы. – Сенатор покачал головой. – Нет, Чейни, реальная проблема, как ты выразился, не в том, что ты и твои недавние действия можно как-то связать со мной. Она даже не в том, могу ли я доверять тебе дальше. Я заговорил о данных Чеслава только ради того, чтобы ты понял, насколько я разочарован тем, как ты повел себя в этой ситуации. Настоящая проблема… – он сделал драматическую паузу, – в том, что мы одержали победу.Феррол непонимающе нахмурился.– Как это понимать – «мы одержали победу»? В чем?– В нашей необъявленной, протекавшей без единого выстрела войне с темпи, конечно, – ответил сенатор. – Подумай сам. Уверен, ты понимаешь, что обнаружение этих «акул», с точки зрения полетов со звездными конями, не пройдет без последствий.– Последствия будут, да, – кивнул Феррол, – но совсем не те, которые вы себе, как я понимаю, представляете. «Акулы» не выпрыгнули в последнюю неделю неизвестно откуда. Если темпи столетиями летали со звездными конями и ни разу не наткнулись на них – значит, «акулы» чрезвычайно редки. По крайней мере, в этой части космоса.– Согласен. Однако их распространение или, напротив, редкость особого значения не имеют. Согласно показаниями капитан Романа, темпи присуще искаженное чувство ответственности по отношению к своим звездным коням; оно доходит до такой степени, что темпи готовы отпускать их на свободу, если считают, что нарушили свои условия сделки. Словно вообще можно заключать сделки с лишенными разума животными, – закончил он с плохо завуалированным презрением.Так вот почему Роман и Рин-саа отпустили Квентина на свободу… и, возможно, вот почему Роман так уклончиво отвечал на расспросы по этому поводу. Если даже один факт существования «акул» может заставить темпи отказаться от использования звездных коней в космосе…– И что вы собираетесь делать? – спросил Феррол. – Поймать «акулу» и притащить ее в систему Кьялиннинни, где находится темпийский загон для звездных коней?На губах сенатора заиграла тонкая улыбка.– Тебе бы следовало больше доверять моему здравому смыслу, Чейни, – сухо ответил он. – Кроме того, мне не кажется, что потребуется нечто столь радикальное и опасное. В конце концов, «акулы» – хищники и, как таковые, должны быть наделены способностью выслеживать добычу. Со временем они и сами найдут Кьялиннинни.– И тогда мы согласимся на ничью.Сенатор вопросительно вскинул бровь.– В смысле?…– В смысле, что звездных коней не будет ни у нас, ни у темпи. Они застрянут внутри своих систем, а мы в той части космоса, которая доступна для двигателей, оснащенных мицууши.Лицо сенатора омрачилось.– Ну, нельзя сказать, что звезды будут для нас закрыты.– Останутся некоторые. Очень немного.– С нас хватит, – жестко заявил сенатор. – Все планеты, которые нам нужны, находятся в пределах досягаемости. При условии, правда, что темпи не будут заглядывать нам через плечо и говорить, что можно делать с ними, а чего нельзя.Феррол мысленно вернулся к открытиям, сделанным «Дружбой» во время первого своего путешествия. Эти открытия в сознании и общественности, и государственных мужей затмил восторг по поводу появления на свет детеныша Пегаса.– О, места нам хватит, все правильно, – презрительно ответил он. – Однако придется смириться с потерей остальной вселенной. Теперь, когда нам известно об «акулах», проблемы Димоти и тех, кто до него пытался управлять звездными конями, обретают смысл.– Да. Это твоя теория «вторжения хищника в сознание нехищника», – сказал сенатор. – Ты говорил об этом, отвечая чуть ли не на каждый третий вопрос. Так что, по-твоему, нам делать? Заарканить «акулу» и предложить Димоти попытаться контролировать ее?Феррол стиснул зубы; план, который он так тщательно обдумывал и мысленно повторял на протяжении двух последних дней, застрял у него в горле. Без сомнений, сенатор был абсолютно не заинтересован в том, чтобы умение совершать космические путешествия с помощью звездных коней стало достоянием Кордонейла. Единственное, что его интересовало, – как лишить этой возможности темпи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105