То, что происходило в Болгарии, россиянам могло присниться лишь в сказочном сне. Набирали силу органы самоуправления, всенародно избранный парламент устанавливал незыблемые законы, глава государства был ограничен в принятии единоличных решений. А самым веским аргументом демократического устройства стала конституция Была принята 14 апреля 1879 года.

.
Одним из главных вопросов, вставшим перед болгарским народом после войны, был вопрос организации армии, которая сумела бы защитить завоеванную в трудной борьбе независимость. Молодому государству Россия оказала бескорыстную помощь, и в этом деле Скобелев сыграл свою роль.
Как всегда, генерал не мог сидеть без дела. «Казалось, он собирается быть турецким министром, – писал Вас. И. Немирович-Данченко, – до того точны и обстоятельны были его сведения».
О министерском портфеле Скобелев тогда еще не задумывался, а вот выполнять миссию, сходную с высоким административным постом, пришлось.
По договору в северной Болгарии официально вводилась всеобщая воинская повинность и создавалось земское войско в составе двадцати семи пехотных дружин, четырех сотен кавалерии, шести полевых батарей, одной роты осадной артиллерии, двух саперных рот. В нем изъявили желание остаться служить добровольно триста сорок четыре русских офицера и две тысячи семьсот солдат.
В Восточной Румелии (южной Болгарии), остававшейся турецкой провинцией, запрещалось иметь регулярное войско. Таким образом, южные болгары оказывались как бы отрезанными от своих северных соотечественников. Однако освобожденный народ уже успел вдохнуть полной грудью воздух свободы.
Любой шаг русского правительства по оказанию вооруженной помощи южной Болгарии могли расценить как вмешательство во внутренние дела Турции и потому приходилось полагаться на частную инициативу русских военачальников. «Вы там совсем растерялись в Петербурге, – писал Скобелев Немировичу-Данченко, – до того запутались, что и разобраться не можете, а мы тут не теряем времени и замазываем бреши, пробитые Берлинским конгрессом. Если мы и оставляем Болгарию расчлененной, то зато оставляем в болгарах такое глубокое сознание своего родства... что все эти господа скоро почувствуют, сколь их усилия были недостаточны. А вдобавок к тому оставим мы... еще тысяч тридцать хорошо обученных войск. Эти к оружию привычны и научат при случае остальных».
Турки оставили после себя незавидное наследство и перед всем миром пытались доказать, что болгарский народ глуп и ленив, оправдывая тем самым применение плетки и батогов на протяжении пяти веков. Но турки ушли, а болгарам попросту было не по силам в одночасье воспрянуть духом.
«От забитости и бесправия – к самостоятельности и самозащите» – такой девиз выдвинул Скобелев и предложил идею создания военизированных гимнастических обществ. Назвать их военными поселениями, по аналогии с некогда существовавшими в России, Скобелев не решился. К тому же для него не являлось секретом, что за его деятельностью пристально наблюдают как из Стамбула, так и из Лондона. Поимка шпионов и доносчиков стала делом обычным. Приходилось выкручиваться и облачать свои мысли в завуалированную форму. А вот в кругу близких Скобелев был более чем откровенен. Он не раз говорил: «Мой символ краток: любовь к Отечеству, наука и славянство. На этих китах мы построим такую политическую силу, что нам не будут страшны ни враги, ни друзья! И нечего думать о брюхе, ради этих великих целей принесем все жертвы».
Конечно, никаких громких побед, а тем более лавров нынешнее поле деятельности Скобелеву не сулило. Да и были ли они столь необходимы «белому генералу»? Кропотливый, нелегкий труд Скобелев обратил не только на пользу болгар, но и убедил бесчисленное множество людей, что это – и кровное русское дело. В подготовку болгар к самозащите Скобелев вложил, без преувеличения можно сказать, всю свою душу.
Был создан «Устав гимнастического дружества», цель которого определялась так: «Развитие и усовершенствование физических и нравственных сил человека и подготовка учителей гимнастики и стрельбы для дружеств и школ». Суть положений Устава показалась абсолютно безопасной официальному Стамбулу (к слову сказать, в тот период Турция не в состоянии была двинуть к Балканам ни одного табора). Ободранные и голодные остатки некогда многочисленных армий бродили по долине, нападая на жилища и грабя мирных жителей. Румелийское войско, которым предводительствовал ненавистный болгарам Виталис, ставленник Турции, не в состоянии было обеспечить в крае порядок.
А вот как отзывался о гимнастических обществах, словно по электрической цепочке создававшихся в селах одно за другим, Скобелев: «Несомненная настоящая сила страны – гимнастические дружества, от сближения с которыми правительства и будет зависеть установление порядка». Как истинный патриот Скобелев сознавал в себе способность и мощь вдохновить целый народ – и вдохновил его. Он предполагал, что в результате этой деятельности появится восемьдесят тысяч вооруженных людей.
По донесению турецкого агента, «в один прекрасный день» все население южной Болгарии обзавелось ружьями с патронами. Поговаривали, что они куплены у русского правительства. Дипломаты, наезжавшие в болгарские села, пытались доказать, что ружья эти не заслужили хорошей репутации. На это они получали ответ: «Но ведь русские с ними дошли до Константинополя».
Осталось неизвестным, по каким признакам судил агент о дне, когда болгарские села, деревни стали на глазах превращаться в укрепленные лагеря, где денно и нощно несли стражу караулы, где шла напряженная боевая учеба, в которой никому не делалось послабления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102