Владимир Тучков
Скованные одной целью


Танцор Ц 4




Владимир Тучков
Скованные одной целью
(Танцор-4)

ХАРАКТЕРИСТИКИ ГЛАВНЫХ ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ


Танцор
Возраст – 35 лет. Артистичен. Пластичен. Решителен. Эмоционален. Порядочен. К врагам человечества безжалостен.
Владеет всеми видами стрелкового оружия. Когда необходимо, становится половым гигантом.
Стрелка
Возраст – 24 года. Хакерша. Предана Танцору. Обладает аналитическим умом и прекрасной внешностью. Склонна к авантюризму. Готовит отвратительно. Из всех видов оружия предпочитает тяжелые ботинки. Склонна к моногамии.
Следопыт
Возраст – 25 лет. Молод. Энергичен. Жаден, но при этом расточителен. Беспринципен, но поддается нравственному воспитанию. Хороший программист. Владеет 16-процессорным компьютером. Стрелять не умеет, но с большим проворством поражает врагов холодным оружием. Ведет беспорядочную сексуальную жизнь.
Дед
Предположительный возраст – 50-65 лет. Гений. Любит поэзию битников, виски, богатых американских вдов и литературоведов среднего возраста и женского пола.
Ненавидит Билла Гейтса, регулярно насылая на него проклятья и компьютерные вирусы. Программирует в машинных кодах. Поиском смысла жизни себя не обременяет. В настоящее время холост.

Соловей поливал длинными очередями все живое в радиусе пятисот метров. Был он, несомненно, матерым, с выдубленной суровыми афганскими ветрами кожей, с рожей, вымазанной маскировочной краской, в камуфляже. Издалека одиночными отвечал какой-то салага, в необмятом пока оперенье, суетливый, а потому и малоэффективный.
Погрузившийся в ночь Сокольнический парк затравленно вслушивался в эту яростную песнь всесокрушающей любви. Молил о пощаде…
Именно такие мысли лезли в голову Танцора, который решил в одиночестве прогуляться на сон грядущий. Прогуляться с надеждой на то, что вдруг вспомнится что-нибудь из прежней жизни. Что-нибудь про весну двадцатилетней давности, сирень, соловьиные трели, томление в крови. Что-нибудь на уровне не мыслей, а ощущений кожи и внутренних органов.
Но нет, в голову лезла всякая мерзость образца тридцати шести лет от роду.
Хоть запах, в общем-то, был тот самый. Одуряющий, цветочный. Однако ассоциировался он уже не с малознакомым – тогда – ароматом девичьей кожи, а с затхлой атмосферой дешевой артистической уборной, плохо приспособленной для трахания.
Танцор забрел уже довольно далеко. Где-то впереди простучала на железных стыках электричка. Слева направо. Значит, не в Москву, а обратно, куда-нибудь на край земли, где вызревает какая-нибудь кали-юга, погибель человечества.
– Зараза, – выругался Танцор, – что за мысли в дивный весенний вечерок!




АППЛЕТ 1.
СЕКС В НАЧАЛЕ МАЯ


И тут же неподалеку грохнул выстрел. И ещё один. Совсем рядом кто-то вскрикнул. «Ну, вот, – грустно подумал Танцор, – не ошибся я, значит, в соловье-то».
Из кустов вылез человек. Именно вылез, пошатываясь. Бежать он уже не мог. Даже если бы бросил здоровенную клетчатую сумку. Но он почему-то её не бросал. Видимо, была очень дорогая.
Нет, все же уронил, когда подковылял к Танцору. Что-то попытался сказать. Но не успел. Рухнул. Лицом в землю.
Агонизировал недолго – секунд пять. И лишь правой частью, где не было сердца. И навсегда затих.
Танцор достал пистолет. Поскольку в таких ситуациях люди всегда появляются попарно. И снял с предохранителя.
И, надо сказать, сделал он это своевременно. Поскольку тут же из кустов выскочил убийца. С пистолетом. И явно с недружественными намерениями.
В таких случаях всегда надо стрелять первым. Поскольку убийцы любят свидетелей меньше, чем ментов.
Танцор так и поступил – целых три раза.
Может быть, конечно, он был и не прав. Однако лучше быть неправым на этом свете, чем праведником на том.
К тому же его гипотетическая неправота была не столь уж и велика. Тот, который лежит в траве с тремя дырками в туловище, сильно виноват перед законом, поскольку тут же, рядышком, лежит тот, в котором он сделал две дырки. А, как учит Библия, зуб за зуб, око за око, пуля за пулю. Правда, получились три пули за две, но, как рассудил Танцор, грех не столь уж и велик.
Светила полная луна. Вокруг не было ни одной живой души. Уже не было. Собственно, опасаться ненужных свидетелей не имело смысла. Поскольку в эту пору в столь глу.хях местах ходят лишь те, у кого есть огнестрельное оружие. К счастью, в Москве таких пока ещё очень много.
Поэтому Танцор, не суетясь и не дергаясь, решил посмотреть, что же такое интересное может лежать в сумке, из-за которой погибли двое.
«Ну, да, все правильно, – приструнил Танцор некстати проснувшуюся совесть, – именно двое. Второй тоже из-за сумки, а не из-за меня».
Что могло быть в сумке? Да все, что угодно: пачки долларов, красная ртуть, оружейный плутоний, споры сибирской язвы…
Расстегнул молнию. Нащупал внутри пластиковую пленку, в которую было завернуто что-то твердое и продолговатое.
И когда начал вытаскивать – словно током ударило. Еще не увидел, но уже почувствовал и понял – нога. Человеческая.
Действительно, это она и была. Точнее – верхняя её часть. От бедра до колена. Нашлась и вторая половина. И еще, кажется, две ноги. Две по две половинки. На расчлененку бытового трупа это не походило. Поскольку трупы с тремя ногами встречаются нечасто. Так же нечасто собираются вместе и три одноногих инвалида. И тут из кармана владельца сумки раздалось телефонное пиликанье.
Танцор оценил комплекцию убитого, вспомнил, как Он прохрипел что-то перед смертью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9