Уллиг повернулся мордой к баракам и начал выкрикивать правила и законы, которые королева считала необходимыми для жизни:— Работай — и будешь жить! Помни, отсюда нельзя сбежать! Проявишь неповиновение — и отправишься в Зубы Бездны! Это правила, установленные ее величеством, Великой королевой Сильф. Помните, вы живете лишь ее милостью!Он замолчал, и из паланкина вновь раздался голос:— Несите меня назад, в мои покои. Мне здесь не нравится — никакой красоты, одно уродство. Меня должна окружать красота. Смерть никогда не ворвется туда, где Царит красота и гармония!Подняв паланкин, носильщики понесли его прочь, Изо всех сил стараясь не споткнуться и не потревожить правительницу, которая могла в любой момент приказать казнить любого. Внезапно из-за занавески раздался крик:— Стойте! Вон он там, в верхнем окне! Вы что, не видите его, болваны? Белый Дух! Капитан! Быстро наверх! Возьми охрану и поймайте его! Быстро!В верхнем окне, раскачиваясь взад и вперед, стояла белая фигура. По всему двору разносились ее стоны:— Сиииилльф! Темные Леса ждут тебя! Тебе пора! Смерть твоя близка! Уууууууууу!Уллиг во главе отряда помчался наверх, отлично понимая, что не успеют они добраться до покоев, как привидение исчезнет, словно его и не было. Такое случалось уже не в первый раз.Лантур упрятала одеяние «Белого Духа» в шкаф и наполнила два кубка ароматным сливовым вином. Протянув один из них крысе Вилс, лиса рассмеялась, услышав топот стражников по лестнице:— К зиме она помрет со страху, Вилс, а мы пока приготовим теплую встречу моим братьям и сестрам. Передай-ка мне печенье!Крыса кивнула и, подняв кубок произнесла:— За Великую королеву Лантур, следующую правительницу острова и озера! За то, чтоб ее сон никто не тревожил!Лантур отпила из кубка.— Да, за это не грех выпить. Только кто может потревожить мой сон? Белый Дух?Крыса вновь наполнила кубок своей хозяйки.— Как это Белый Дух может потревожить мою госпожу, если он будет спокойно лежать на дне озера вместе с бывшей королевой Сильф!— Хи-хи-хи! Налей себе еще вина, Вилс!Крегга наконец спустилась вниз выяснить, что произошло за время ее отсутствия. Те несколько дней, которые из-за ранения ей пришлось провести на кровати в комнате наверху, были воистину ужасными. Зато теперь, оправившись от ран, слепая барсучиха вновь хотела вернуться к делам аббатства. Она шла медленно, но уверенно, ведя лапой по стене, чтобы не ошибиться. Крегга как никто другой знала все выбоины и царапины, оставшиеся после разных событий, в том числе и игр малышей, на кирпичной стене. Рэдволл был ее домом, и она воспринимала его как часть себя.Добравшись до Большого зала, она почувствовала, что здесь что-то не так. Был вечер, а в это время тут обычно толпились чуть ли не все обитатели аббатства, сейчас же здесь стояла просто звенящая тишина. Горели, чуть потрескивая, свечи, до Крегги долетало их тепло, в воздухе витал слабый аромат воска, но не было слышно ни одного голоса, ни одного скрипа.Дойдя до колонны, возле которой, как она знала, стоял огромный канделябр, барсучиха схватила его и грозно спросила:— А ну отвечайте, кто здесь? А то хуже будет! Терпеть не могу, когда надо мной насмехаются!Откуда-то с середины зала раздался шепот, в котором она признала голос отца Батти:— Раз, два, три… Давайте!Раздалась музыка. Трубы, барабаны, струнные инструменты, поддержанные дружным хором голосов, слились в песню.Затем Шалопай и маленькая кротиха Блинни подошли к Крегге, взяли ее за лапы и повели к пиршественному столу.— Хи-хи-хи! Как мы тебя напугали! А потом как запоем все вместе — вот ты удивилась, правда?— Буррр, иди, иди сюда, мы тебе приготовили салат из овощей. И можешь остаться с нами допоздна!Крегга позволила отвести себя к столу. Усевшись в большое кресло аббата и взяв малышей на колени, она принялась подшучивать над ними:— Да уж, напугали вы меня! Но потом послышалась такая чудесная песня, что я сразу перестала бояться. Так что за песню вам спасибо! Неужели мы и вправду можем сидеть тут допоздна? Видно, придется себя очень хорошо вести, чтобы меня не отправили в кровать! Ммммм, пахнет как вкусно! Похоже на черничный пирог с миндалем… Передайте-ка мне блюдо. Я такая голодная, что могу съесть все до крошки!Шалопай строго помахал ложкой:— Нельзя! Сама же сказала, что вести себя надо хорошо. А то отец Батти отправит в кровать, если будешь озорничать!За стенами аббатства на землю опустилась ночь. Над крышей в темном бархатном небе повис месяц. На южной стене Баргл переговаривался с Майоном.— Как ты думаешь, придет ли Флориан сменить нас, чтобы мы тоже попали на пир?Баргл только головой покачал, удивляясь наивности Майона:— Скорее уж ты отрастишь крылья и превратишься в бабочку. Как это ты себе представляешь? Флориан и Командор отряхиваются от крошек и, благородно отказавшись от пирога, говорят: «Надо поскорее пойти сменить охранников на стенах! Они, наверное, уже проголодались и устали, бедняжки!»Майон честно попытался себе это представить, потом тяжело вздохнул и уныло сказал:— Ты прав, дружище, такого быть не может. Надеюсь, хоть завтрак они нам оставят, как ты думаешь?Четыре Белолиса притаились во рву. Рядом сидели водяные крысы и держали осадную лестницу. Гельтор осторожно выбрался наверх, тщательно кутаясь в свой маскировочный плащ — в нем он почти сливался с травой и камнями. По сигналу крысы вылезли из канавы, стараясь не загреметь большой и неудобной лестницей о какой-нибудь случайный камень. Гельтор молча привязал к лестнице конец веревки, которая была перекинута через один из зубцов северной стены. Несколько крыс, ухватившись за веревку, повисли на веревке всем весом, и лестница медленно начала подниматься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95