– Ну что, сразу поедем домой к господину Ямамуре? – спросил Хаяцу, положив на руль обе руки. В свои шестьдесят с лишним лет он обладал пышной, хотя и почти седой шевелюрой.
– Вы уже нашли дом Садако?
То, что предмет расследования – Садако Ямамура, он рассказал по телефону.
– Городок у нас совсем маленький, а у них в Сасикидзи дом Ямамура только один, так что я сразу понял. Ямамура-сан вообще-то рыбак, а летом сдает туристам жильё. Ну как, поедем? Если удастся, сегодня прямо у него и остановитесь… То есть, можно конечно и у меня, только вот тесно и, мягко говоря, не прибрано… просто стыдно людей пускать, – усмехаясь, сказал Хаяцу. Он жил вдвоем с женой, и двух постояльцев на самом деле было негде разместить. Асакава обернулся и вопросительно посмотрел на Рюдзи.
– А мне без разницы!

Хаяцу направил свою малолитражку в южный конец острова, в местечко Сасикидзи. Он старался ехать как можно быстрее, но кольцевая дорога, огибавшая весь остров по побережью, была настолько узкая и извилистая, что развить приличную скорость было попросту негде. Встречный поток автомобилей был гораздо плотнее. Когда справа открылся обзор и показалось море, звук ветра сменился. Пасмурное небо окрасило море в такой же темный цвет, и только на высоких гребнях мечущихся волн сверкала белоснежная пена. Если бы не она, то нельзя было бы разобрать ни границы моря и неба, ни даже границы воды и суши. Мрачное настроение нагнетала эта картина. По радио передавали информацию о тайфуне, отчего все вокруг казалось еще темнее. Повернув на развилке направо, машина нырнула в заросли камелий. Наверное, дождь и ветер долгие годы отнимали у деревьев почву, поэтому их корни торчали наружу, извиваясь и переплетаясь. К тому же из-за дождя они выглядели гладкими и склизкими, и Асакаве казалось, что машина идет сквозь кишечник какого-то гигантского чудовища.
– Еще чуть-чуть, и приедем в Сасикидзи, – сказал Хаяцу, – Правда, Садако Ямамура вряд ли уже там живет. Хотя я думаю, что Такаси Ямамура сам расскажет подробности. Если не ошибаюсь, он приходится двоюродным братом ее матери.
– А сколько лет сейчас должно быть Садако? – спросил Асакава.
Рюдзи свернулся на заднем сиденье и за всю дорогу не проронил ни слова.
– Точно не знаю, сам я ее не видел… Но если она жива, то думаю, где-то сорок два или около того.
Если жива… Почему он так сказал? – забеспокоился Асакава. А вдруг она числится без вести пропавшей? В голову врезалось опасение, что даже специально приехав в Осима, придется встретить свой конец, так и не найдя никакой информации.
Пока он раздумывал, машина остановилась у ворот двухэтажного дома с надписью "Гостиничное заведение Ямамура". Дом стоял на пологом берегу – наверняка в хорошую погоду отсюда открывается замечательный вид на море. Над морем смутно виднелся треугольный силуэт какого-то острова.
– В хорошую погоду вон там видно остров Ниидзима, а за ним Сикинэдзима и даже Кодзусима, – Хаяцу с гордостью в голосе указал пальцем куда-то далеко на юг.

8

– Легко сказать "узнай", а что о ней вообще узнавать-то? …В 65-ом году поступила? Шутишь что ли, это когда было-то, уж двадцать пять лет прошло! – в голосе Ёсино чувствовалась обида.
Взять след преступника даже через год – и то непонятно, за что ухватиться, а тут двадцать пять!
– Все что можно, любую информацию. Нам нужно знать какая у нее была жизнь, где эта женщина сейчас, что делает, чего хочет и так далее…
Ёсино только и мог, что вздохнуть. Прижав трубку плечом к уху, он положил на край стола лист бумаги и стал записывать.
– Так… сколько ей тогда было лет?
– Восемнадцать, она закончила школу в Осима, приехала в Токио, и сразу поступила в театральную труппу "Полет".
Осима? Ёсино перестал писать, нахмурился.
– Слушай, ты вообще… откуда звонишь-то?
– Идзу-Осима, местечко Сасикидзи.
– …? И когда назад?
– Постараюсь побыстрее.
– А ты в курсе, что тайфун приближается?
Ну, раз находится на месте, то, надо полагать, знает, хотя самому Ёсино этот неожиданный поворот событий показался интересным до невозможности. Надо же, у него крайний срок послезавтра вечером, а он в Осима засядет!
– Как там морской-воздушный транспорт, жив пока?
Асакава и сам толком не знал.
– М-м, точно пока не знаю, но при таком раскладе вполне возможно, что…
– … все рейсы отменяются?
– Боюсь, что да.
Погрузившись с головой в поиски Садако, информацию о тайфуне Асакава не ухватил. С того самого момента, как он ступил на причал Осима, у него появилось неприятное предчувствие, но от одного только упоминания об отмене рейсов ощущение безысходности стало просто нестерпимым. Асакава так и застыл с трубкой в руке.
– Эй, слышь, не паникуй! Еще же не отменили ничего, – нарочито весело сказал Ёсино, и вернулся к главной теме.
– Короче, женщина эта, Садако Ямамура. Что с ней было до восемнадцати лет, ты ведь уже разузнал?
– Ну, в общих чертах… – ответил Асакава, из телефонной будки прислушиваясь к шуму ветра и волн.
– Кстати, а больше ты ничего не нащупал? Ну, не только же театр этот ее, в самом деле…
– Да, конечно. Садако Ямамура, родилась на острове Осима в местечке Сасикидзи в 1947 году, мать ее звали Сидзуко… Да, кстати, запиши это имя! Сидзуко Ямамура, в сорок седьмом ей было 22 года. Едва родившуюся Садако она оставила на попечение бабушки, а сама уехала в Токио.
– Что ж это она ребенка на острове оставила?
– Мужик у нее был! Его имя тоже запиши. Хэйхатиро Икума, любовник Сидзуко, в то время доцент кафедры психологии Университета Т.
– То есть, Садако была внебрачным ребенком Сидзуко и Икумы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73