— Где твой папа и Шарон?
— Папа сторожит на террасе, а насчет Шарон не знаю.
Мальчишка вновь уронил голову на матрац и чихнул. Затем поднес простыню к лицу и вытер глаза. После этого вынул руки из-под нее, опустил их по швам, прижав простыню к животу.
— Сейчас лучше? — поинтересовалась Джоуди.
— Да, немного. Поцелуй меня.
— А я что только что сделала?
— Я имею в виду по-настоящему, в губы.
— О, да, конечно.
— Пожалуйста.
— Ты, наверное, шутишь.
— Ладно, — надулся он, отворачиваясь, — извини.
— Понимаешь, ты еще слишком маленький, чтобы целоваться с девчонками.
— Мне почти тринадцать.
— Я как раз это и хотела сказать. Ты для этого еще слишком мал.
— Мама меня часто целовала.
У Джоуди стал ком в горле и на глаза навернулись слезы. Очертания повернувшегося к ней лица мальчика стали расплывчатыми. Положив руку ему на грудь, Джоуди медленно наклонилась и поцеловала его в губы.
Но, как только она начала подниматься, Энди застонал, словно ему стало больно, и она решила немножко затянуть поцелуй. «Только бы неожиданно не вошел в дверь отец, а то наверняка неправильно нас поймет. Мы не шуры-муры. Это совсем другое».
Джоуди подумала о своей правой груди, которой она прижалась к обнаженному мальчишке. Так получилось еще в самом начале поцелуя, но ей было так жаль Энди, что тогда она совсем не обратила на это никакого внимания. Теперь вспомнила о ней, потому что почувствовала небольшую боль. Она даже знала, что болело под грудью, где она стесала кожу, когда перелезала через забор в пятницу ночью. Но удивляло то, что ее сознание никак не воспротивилось тому, что она так откровенно прижалась к Энди грудью.
"Кошмар. Да я бы никогда не позволила Робу и... "
«Но это же совсем другое, — возразила она внутреннему голосу. — Это абсолютно невинно».
Абсолютно. Тогда почему она неожиданно так покраснела, что, казалось, лицо вот-вот вспыхнет пламенем?
И она решительно начала подниматься. Когда их губы разъединились, Энди шепнул: «Нет, еще немножко» — и обхватил ее рукой.
Ее грудь теперь висела в воздухе, достаточно высоко, чтобы не лежать на его теле, хотя сосок все еще слегка давил через рубашку на его грудь.
— Отпусти, — шепнула она.
— Еще чуточку, — жалобно попросил он.
— Папа может войти, и если он подумает, что мы занимаемся глупостями, пиши пропало. Ты ведь хочешь поехать к нам и жить с нами?
У Энди глаза округлились от изумления.
— Да. А ты думаешь, мне можно?
— Будет нельзя, если папе покажется, что ты хочешь меня... «джиги-джиги», как ты любишь выражаться.
На этот раз пришел черед краснеть Энди.
— О чем, между прочим, не может быть и речи, — строго сказала она. — А теперь отпусти.
Энди убрал руку, и Джоуди выпрямилась. Когда она начала поворачиваться, мальчишка подогнул колени. Получилось что-то вроде небольшой палатки, прикрывавшей его ниже пояса.
Джоуди бросила испуганный взгляд на окно. Слава Богу, никто не подглядывал.
Прижимая подушку Энди к бедрам, Джоуди встала и стала пятиться от кровати.
— Где мой халат? — спросила она, вступая в туфли.
— А мне что надевать?
— Что ты с ним сделал?
— Он здесь. — Энди перекатился на другую сторону кровати, извиваясь, продвинулся к краю матраца и опустил руку. Затем взмахнул рукой, и из-под кровати вспорхнул в воздух халат. В нужный момент Энди разжал руку, и халат полетел в ее сторону, трепеща и планируя вниз.
А Джоуди бросила ему в лицо подушку.
В его смеющееся лицо.
И поймала халат.
— Спасибо, — поблагодарила она.
— И тебе спасибо.
Отвернувшись от мальчика, Джоуди накинула на плечи халат и стала искать рукава. И лишь после того, как были надежно запахнуты полы и затянут пояс, она снова повернулась к нему лицом.
— Чао, бамбино, — произнесла она, игриво пригрозив пальчиком.
— Куда ты? — с отчаянием в глазах вымолвил Энди.
— В ту комнату, где лежат все мои вещи. Пока можешь одеться. В мое отсутствие. Надевай все вчерашнее.
— А что, если от меня будет скверный запах? — спросил он, поморщив нос.
— Что значит если?
— Ха-ха-ха, очень смешно.
— Может, мы тебе что-нибудь купим. Я переговорю с папой.
— Ладно.
— Ладно, пока.
Энди неожиданно сник.
— Эй, я ведь иду не за тридевять земель, а только в соседний номер. Через десять минут вернусь.
— Ладно. Только поторопись.
— Обещаю. — Она открыла дверь, и колючий зной с ослепительным солнцем накрыли ее как взрывной волной — Батюшки! — ахнула она и, скривившись, шагнула на террасу. — Как здесь ужасно.
— Свежий и чистый воздух пустыни, — расплылся в улыбке отец, демонстративно вдыхая полной грудью.
— Можешь забрать его весь себе. — Джоуди повернулась и прислонилась спиной к перилам. Теперь, по крайней мере, хоть солнце не слепило.
На отце были солнцезащитные очки, которые делали его похожим на патрульного мотоциклиста.
— Ты здесь уже долго? — спросила она.
— Достаточно долго.
— Что это значит?
— Это значит, что я чувствую — меня пора сменять. Дежурство — дело женское.
— А была ли в этом необходимость?
— Поскольку никто не появился, думаю, что нет. Пока. Хотя ничего нельзя знать наверняка. Никогда. Когда ты меньше всего ожидаешь, неприятность подкрадывается и хватает тебя за... глотку.
— За что?
— Не притворяйся, ты прекрасно меня расслышала. За глотку.
— Ага, — засмеялась Джоуди. — Кстати, а где Шарон? В нашем номере?
— Была там.
— А где теперь?
Он поднял руку и указал пальцем куда-то вдаль. Джоуди повернула голову.
— Видишь грязную дорогу, уходящую за горизонт за заправкой?
— Угу.
— Последний раз, когда я видел Шарон, она направлялась на север. Это было полчаса назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124