Во всяком случае, на вид кожа была самой обычной, и цвет нам не показался странным. Возможно, дело в каком-нибудь противогнилостном составе, но она не была коричневой, какой бывает выделанная кожа. И уж наверняка не было никаких признаков порчи. Я хочу сказать, не видно было ни слизи, ни зелени, ни плесени или...
Шарон повернула голову, прикрывая рукой рот. Внутри у нее сдавленно заклокотало, и она поспешно начала опускать окно. Едва то достаточно приоткрылось, как она сорвала с себя бейсболку и высунула голову наружу, подставляя ветру короткие волосы.
— Ой, извини. Я, похоже, переборщила, — пробормотала Джоуди, кладя руку ей на спину.
— Ничего, — с усилием переводя дыхание, проговорила та и, скосившись на Джека, добавила: — Мне просто захотелось глотнуть свежего воздуха. Уже все прошло.
Отец смерил ее взглядом.
— Давно в полиции?
— Шесть лет.
— И до сих пор такой слабый желудок?
— Как видишь, — огрызнулась она.
— Так можно полжизни проблевать.
— Папа, перестань. Ее ведь не вырвало.
— Правильно, меня не вырвало.
— И кто бы еще говорил. Помнишь, как ты заметил плесень на бутерброде, который уже наполовину съел и?..
— Ладно, ладно, — оборвал он дочь. — Никому это не интересно.
— Пусть тот, кого никогда не тошнит, первым вы...
— Прекрати сию же минуту, Джоуди.
— Вернемся к сути дела, — вмешалась Шарон, — значит, некоторые из взломщиков, проникших в дом Кларков прошлой ночью, воняли, как дохлые крысы, правильно я поняла?
— Совершенно верно, — подтвердила Джоуди. — И я убеждена, что запах исходил не от кожаных штанов. Потому что я даже не могу сказать, в чем был одет толстяк. Какой-то он весь косматый, словно в лохмотьях, но вонь такая же, как и от коротышки.
— Значит, ты считаешь, что дело не в одежде? — подытожила Шарон.
— Вот именно.
— Тогда чем мог быть вызван запах? — не сдавалась та, словно хотела доказать свою способность контролировать свои эмоции, несмотря на столь мерзкую тему.
— Не знаю, что и подумать. Ну разве что это были зомби.
— Никакие это не зомби, — ввернул отец.
— Знаю, — обиженно фыркнула Джоуди. — Тогда почему у них такой запах?
— Узнаем, когда возьмем одного из них, — буркнул отец, и несколько секунд они ехали в полной тишине. — Сегодня в доме Цоллеров я ничего подобного не ощутил. Все как обычно. Ничего, что бы навело на воспоминания о разлагающемся трупе.
— Стрелок должен был быть одним из них, — задумчиво произнесла Шарон.
— Может, я просто ничего не уловил или запах успел улетучиться. Или вонь, на которую обратили внимание дети, появилась чисто случайно и, в общем, для них не характерна. Не исключено, что перед визитом к Кларкам они каким-то образом избавлялись от начавшего портиться трупа.
— Или они от него не избавились, — вставила Шарон, — и он был с ними. Может, специально его оставили.
— Зачем это им мог понадобиться труп?
— В качестве талисмана, например, — предположила Шарон.
Отец рассмеялся.
— В полиции, наверное, все такие психи! — воскликнула Джоуди.
— Это сущая правда, — глухим голосом протянул отец.
— Эй, — подхватила Шарон, — а ты знал Психа Филана?
— Ты шутишь? Какой же он псих? Нет, он бы обиделся. Он был невменяемым. Ты слыхала о тех временах?..
И началось.
Бойцы вспоминали минувшие дни...
Джоуди завороженно слушала легенды о Психе Филане, затем всякую всячину о неудачных арестах, об изумительных тупицах, о случаях чудесного спасения от неминуемой смерти, о шутках, объектами которых становились коллеги-полицейские, о встречах с разными чудаками, о необычных смертях, которые были ужасны, но вместе с тем и вызывали улыбку.
Но, чтобы хорошо все слышать, Джоуди пришлось сдвинуться на самый краешек сиденья, сильно податься вперед и повиснуть на вытянутых руках, закинутых на передние сиденья. Так ей удавалось окунуть голову в самую гущу событий и не пропустить ни одного слова столь интересной беседы. Вскоре, однако, появилась боль в мышцах рук и стали неметь спина и затылок. Казалось, стали оживать и давать о себе знать все старые болячки: порезы, ссадины, царапины и синяки.
Наконец Джоуди не выдержала. Со стоном она отвалилась назад и удобно развалилась на сиденье. Потом захотелось прилечь.
— Па, ничего, если я положу автомат на пол?
— Конечно, только не стреляй из него.
— Одного раза мне хватило, — призналась она, доставая «моссберг» из-под одеяла и осторожно укладывая его на полу.
— Моя винтовка не мешает? — поинтересовалась Шарон, оборачиваясь.
— Нет, все нормально. Но это придется выложить. — Она сунула руки в карманы куртки и достала из одного пистолет, а из другого запасную обойму и пачку патронов.
Когда она раскладывала все это на полу рядом с автоматом, Шарон неожиданно спросила:
— Тебе нравится оружие?
— Как сказать.
— Она обожает свой маленький «смит-энд-вес-сон», — подмигнул отец.
— Что ты такое говоришь, па. Это всего лишь вещь. — Обращаясь к Шарон, она добавила: — Хотя я действительно получаю большое удовольствие от стрельбы из него. Я вообще люблю стрелять, но только не из таких огромных пушек. Бывает больно — а это мне не нравится.
— Да, понимаю, о чем ты, — улыбнулась та, — у меня дома «винчестер-магнум» модели «паркер-хэйл», 300-мм. И после каждого выстрела из него на плече остается безобразный синяк.
— Тогда зачем ты к нему вообще прикасаешься?
— Нравится.
— Ощущение силы, — вставил отец.
— Вот именно.
— Я сразу понял — в тебе есть что-то привлекательное, — добавил он.
Шарон залилась смехом.
— Я рада, что хоть что-нибудь.
— Может, и еще что-нибудь.
— О Боже.
— Нельзя ли потише, — вяло произнесла Джоуди и неожиданно для себя зевнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124