Между этими двумя противоположностями — Серой госпожой Лессис из Вальмеса и королевой Мышей Рибелой из Дифвода, сидели младшие ведьмы Белл и Селера. — Облаченные в платья своих орденов, обе молодые ведьмы в присутствии Великих Ведьм сохраняли смиренное выражение.
Взгляд колдуний, которым давно перевалило за пятьсот лет, был устрашающим. Но ни широкое круглое лицо Белл, ни бледное узкое Селеры не выдавали беспокойства.
— Вы хорошо поработали, сестры, — сказала Рибела.
Белл почувствовала, как у нее поднимается настроение. По крайней мере, хоть какое-то признание.
— Ив самом деле, что касается службы расспросов, то они поработали очень добросовестно, — пробормотала Лессис.
Белл присмотрелась: Лессис была известна своим умением подбрасывать утонченные заклинания при обычных разговорах; Но Серой Леди не стоило утруждать себя. Нельзя незаметно произвести заклинание на глазах другой присутствующей Великой Ведьмы.
Лессис вздохнула:
— И все же мы узнали очень мало.
Это была горькая правда.
— Релкин не понимает процессов, в которых, замешана магия, — сказала Селера.
— Он порождение стихии еще не известного нам типа; — смело заметила Белл.
При этих словах обе Великие Ведьмы одновременно повернули головы.
— Стихии? Нельзя так запросто делать подобные заявления, — сказала Рибела.
— Я знаю, госпожа, но примите во внимание используемые силы и полное отсутствие у него техники, необходимой для волшебства такого уровня. Релкин не понимает, что он делает, однако он может это делать.
Лессис поймала взгляд Белл.
— Метка Синни? Ты ее видела?
Она несколько растерялась, взглянула в глаза Лессис и нашла их странно пронизывающими. «Ведьма проникла мне в самую душу… — подумала она. — Ну, конечно же, Лессис хочется узнать, способна ли молодая ведьма воспринять знак Синни…»
— Да, госпожа, думаю, видела. Он сын своего времени и своей страны…
— Он фактически ничему не обучался, — вмешалась Селера, но Лессис проигнорировала ее.
— Но подо всем этим, — продолжала Белл, — есть что-то особое. Он не просто юноша. Здесь что-то скрывается…
— Да, но мы поняли это с опозданием.
Рибела отшатнулась с испуганным шипением.
— Они послали одного из своих! Такое невозможно даже предположить.
— Но Релкин смертный. Он обречен умереть.
— Таким образом, дитя стихии будет потеряно, добровольно приняв смерть, — изумленно сказала Селера.
— Это экстраординарная вещь, — возразила Лессис. — Так любить этот мир, чтобы принять боль жизни.
Глаза Белл вспыхнули, и она с внезапным оживлением Хлопнула руками.
— Это связано с драконом, должно быть, так. Но драконы не восприимчивы к магии, им трудно скользить в узоре предсказуемого будущего.
— Кроме этого, однако, мы ничего не знаем, — все так же грустно сказала Рибела.
— Мы не можем понять механику того, что он сделал. Как он мог передать сон за много миль, через холмы так, что его увидели Дракон и мальчик-драконир? Сам он ничего объяснить не может.
Мы — тоже.
И тут Белл детально описала их затруднение. Релкин и понятия не имел о магической грамотности, знаниях, с помощью которых свершается волшебство. Он не может описать свои судорожные реакции на опасность и экстремальные ситуации. Поэтому-то он не может ответить и на их вопросы — Вы неоднократно и раньше опрашивали его. Какие изменения вы заметили в нем за это время?
— Мало. Он молод, но видел ужасов более, чем достаточно.
Ну, и, конечно, он — мальчик-драконир Селера заговорила торопливо, словно боялась, что ее слова прозвучат как богохульство.
— Он уверяет, что поклоняется Старым Богам. Он отрицает катехизис, весь, кроме молитвы Великой Матери.
Рибела молча покачала головой.
— Особенно он уважает Каймо, госпожа, старого Бога Удачи, — близко поставленные глаза Селеры уставились в глаза Рибелы.
— О да, старик Каймо, любитель бросать кости, — улыбнулась Рибела. — Он всегда казался мне причудливым и довольно странным божком.
— Если Каймо все еще гадает на костях, то Релкину он нагадал кое-какие трудности, — заметила Лессис.
— В Релкине есть ядро, но он боится своего предназначения, — сказала Белл. — Он боится, что это вырвет его из жизни, которую он себе запланировал на будущее, когда окончит службу в Легионах.
— Он закончил ее Он просто этого еще не знает, — сказала Лессис. — Оба они, и он, и Базил, в ближайшее время выйдут в отставку с действительной службы.
— Но он три дня назад отправился в Марнери, — сказала Белл. — Он должен предстать перед судом за присвоение награбленного в Эйго.
— Да, — вздохнула Лессис, — в душе он остался мальчиком-драконопасом, несмотря на все то, что мы подозреваем в его происхождении. Он должен предстать перед судом, эти обвинения нельзя снять. Он признал ввоз золота.
— А можно отложить суд?
— Его однажды уже отложили на десять месяцев. Теперь он обязан состояться.
— Тогда нам самим тоже надо вернуться в Марнери? — удивленно поинтересовалась Селера.
— Да. Мне очень жаль вынуждать тебя ехать, но ты вела этот случай с самого начала. Я бы даже сказала, что теперь ты знаешь его достаточно хорошо. Ты должна продолжить начатое, по крайней мере, пока не пройдет кризис.
— Тогда нам надо взять койку на «Сорго», он отплывает с отливом.
Лессис заметила, что Белл недовольна необходимостью поездки в Марнери.
— Да, это хорошая мысль, — она потерла руки. — Вы обе будете заниматься этой работой. Будьте уверены, перед вами непростая задача.
Молодые ведьмы поднялись, плотно сложив перед грудью ладони, и низко поклонились Великим Ведьмам, самим Королеве Птиц и Королеве Мышей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119