Стас взял картофелину, откусил задумчиво.
Домовой. Неужели правда? Нет, не может быть! Выдумала пожилая одинокая хозяйка себе помощника, с ним не так скучно.
А касание?
Почудилось!
А леший, про которого говорил Саня? Тоже почудилось?
А Зона, где пропадают люди, где перестает работать электроника, где ночное небо порой светится золотом, где появляются странные миражи и слышатся необычные звуки?
Может, все это как-то взаимосвязано?
Странные следы, фотографии которых Стас видел в одном журнале. Огненные шары, парящие в воздухе. А теперь еще домовой и леший.
Зона. Что же это такое?…
- Вот и чаек поспел. - Варвара Ивановна принесла две /кружки на блюдечках. - Я-то есть не буду, а чаю с хлебцем попью.
- У меня только черный, - сказал Стас.
- Ржаной-то он самый полезный… А ты ешь, милок…
Они сидели до самого вечера, попивая чай и разговаривая. Когда стемнело, на огонек к ним заглянула соседка, Валентина Павловна.
- Здравствуйте, - поздоровалась она, без стука войдя в комнату.
- Здравствуйте, - сказал Стас.
- Присаживайся, Валя. - Хозяйка освободила гостье свой стул, принесла с кухни табурет для себя. - Как твой-то?
- Спать лег. Завтра утром в село собрался, за покупками. Тебе надо чего?
- Сахару бы надо. Конфет каких подешевле. И хлебца бы.
- Скажу, купит.
- Про пенсию пусть узнает, когда нам получать.
- Это я ему уже наказала.
- Почту пусть поглядит. А то когда к нам почтальон соберется?…
Соседки все беседовали о своих делах, словно позабыв про Стаса, а он сидел тихо и слушал, слушал… Женщины жаловались на маленькую пенсию, на то, что людей в деревне не осталось, даже дачники теперь не приезжают и детей на лето к бабушкам не привозят. Сетовали на то, что электричество стали часто отключать, иной раз на несколько дней, а керосин теперь купить большая проблема. Вспоминали старые времена, когда в деревне был колхоз, неподалеку стоял птичник и коровник, молодежь никуда не разъезжалась, а к селу вела хорошая дорога и по ней два раза в неделю ходил автобус.
Потом соседка несколько раз прощалась, вставала и снова, вспомнив что-то, разговорившись, садилась. В конце концов, попрощавшись окончательно, она вышла из избы. Варвара Ивановна пошла ее провожать, и они еще долго о чем-то говорили под окнами - Стас слышал их неразборчивые голоса. На улице было темно, в пустой избе стояла тишина. Стас, сидя у окна, не шевелился, почти не дышал, и ему вдруг сделалось жутко. Показалось, что он один во всей этой мертвой деревне, что никаких домов здесь нет, только сгнившие срубы с провалившимися крышами, а то, что он сейчас видит - стол с постеленной скатертью, большой шкаф, кровать с горой подушек, выбеленная печь, - обман зрения, мираж. Ничего этого на самом деле нет - только голые черные бревна стен, мох и скользкая плесень. И словоохотливые старушки - это призраки, единственные жители этой давно обезлюдевшей деревни…
Стас почувствовал, как зашевелились волосы на голове. И, чтобы прогнать страх, он включил свой маленький радиоприемник.
Диктор объявил курс доллара, а потом долго и нудно рекламировал какое-то лекарство, но Стасу было все равно, что слушать. Лишь бы звучал настоящий, живой человеческий голос. Только бы не слышать звенящую, сводящую с ума тишину в доме.
- Холодно-то как сегодня! - Варвара Ивановна вернулась с улицы вместе с маленькой собачонкой. - И темно уже. Сколько времени?
- Половина двенадцатого, - сказал Стас, взглянув на свои часы.
Ходики на стене показывали полночь.
- Радио у меня не работает, сломалось что-то, - сказала хозяйка, переводя стрелки и подтянув опустившуюся за день гирю. - Проверить не по чему.
- Давайте я посмотрю, - предложил Стас.
- Радио-то? Да ладно! - Варвара Ивановна махнула рукой. - На ночь-то глядя? Завтра поглядишь, если не передумаешь. А сейчас ложись-ка ты спать. Вон, вижу, глаза-то слипаются, красные совсем. Отдохнуть тебе надо. Где тебе постелить - на полу или на печке?
- На полу, - сказан Стас и тотчас вспомнил холодное липкое касание. Его передернуло от отвращения. По коже холодной волной пробежали мурашки.
- Сейчас, - сказала Варвара Ивановна. Она ушла за занавеску, скинула с печи большой матрас и лоскутное одеяло. Вернувшись в комнату, достала из шкафа серую простыню. Расстелила матрас посреди комнаты, накрыла простыней, сверху бросила одеяло. Сказала:
- Подушку сам бери на кровати, любую выбирай.
- Спасибо, - сказал Стас, чувствуя, что его неодолимо клонит в сон. День выдался напряженный, он страшно устал и теперь, до отвала наевшись, напившись горячего чаю, желал только одного - лечь, закрыть глаза и спать, спать, спать.
- Я утром уйду, - сказал он. - В лес.
- До утра дожить надо, - улыбнулась хозяйка, и он, в который уже раз, испугался - вспомнил и домового, и свои мысли про мертвую деревню, про призраков…
Глупости!
- Ты ложись.
- А вы? - спросил он, без стеснения снимая куртку и футболку, стаскивая джинсы.
- А я погожу. Радио твое хочу послушать. Ты только покажи мне, как его выключать.
- Вон той ручкой. Да-да… До щелчка…
Варвара Ивановна несколько раз щелкнула ручкой громкости, включая-выключая радиоприемник, довольно улыбнулась и повторила:
- Ты ложись…
Стас забрался под одеяло, поерзал на колючем, набитом соломой матрасе. Блаженствуя, вытянулся во весь рост, зевнул широко и долго. Сказал:
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи. - Варвара Ивановна сидела возле темного окошка и, склонив голову, зачарованно слушала голос из радиоприемника.
- … в Ярославле и Рыбинске кратковременные дожди, ночью восемнадцать градусов, утром возможен туман… - успел услышать Стас и провалился в небытие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22