– Таких, как я, еще сотни и тысячи.
– И чего же ты хочешь?
– Ваштэм, те, которых ты убил, те, которых ты предал, не упокоятся в мире. Они не сидят без дела. В свое время все они вернутся к тебе. Все-все-все.
– Почему же тогда они послали тебя предупредить меня?
– Потому что это их забавляет.
Я издал страшный нечеловеческий вопль – прежде я просто не представлял себе, что что-то можетзаставить меня так кричать – а потом сделал нечто, за чем рациональная часть моего сознания могла лишь бессильно наблюдать со стороны: вскочил с места, схватил чудовище за голову и резко повернул ее. Мне казалось, что все это делает кто-то другой. Я же следил за происходящим глазами бесстрастного наблюдателя. Кто-то другой свернул эту уродливую голову, а затем схватил тварь за плечи, холодные, мокрые, крошившиеся в пыль, как куча железных прутьев, долго пролежавших на дне реки, и выбросил ее из окна.
Мгновение спустя раздался всплеск – мой незваный гость упал в воду под балконом.
Я не стал смотреть ему вслед. Вместо этого я моментально закрыл ставни и запер их на засов, а потом как сумасшедший понесся по всему дому, запирая на своем пути все окна и двери, даже не выходившие на улицу, я запер даже все люки, ведущие во многочисленные неглубокие погребки. Лишь покончив со всем этим и забившись в дальний угол на чердаке между старыми сундуками, инструментами и разрозненными фрагментами маминых поделок, я по-настоящему пришел в себя, и меня едва не стошнило от того, что я сделал. Ноги не держали меня. Я присел на край сундука и откинулся на спину, устроившись на кипе маминых платьев. Я зарылся в пыльную одежду.
Заплакать я почему-то не смог. В голову пришла мысль о том, что магия, как и присутствие потусторонних существ, иссушает слезы. Великий чародей не может плакать. Это удел людей. Так, по крайней мере, я где-то прочел или услышал в рассказах или в сплетнях, или это открылось мне во сне.
Так ли это? Я не знал. Лежа на спине в сундуке с маминой одеждой, я очень осторожно протянул руку, чтобы ощупать лицо в поисках слез, и сердце тревожно забилось в предчувствии того, что я их там не обнаружу.
Лицо было мокрым от пота. Пальцы пропитались запахом ила и разлагающейся плоти. Тошнота подступила к горлу, и я вытер руки о подол рубашки, не о мамино платье – сама мысль об этом казалась мне кощунственной.
Пока я лежал там, дом вновь ожил, наполнившись негромкими звуками. Мне он представлялся громадным зверем, бормочущим во сне.
В конце концов я и сам заснул, и во сне ко мне пришел отец. Я понимал, что это сон, так как убил его, и какая-то часть моего разума даже радовалась этому, хотя, возможно, он сам отчасти вынудил меня это сделать. В его душе тоже пролегала глубокая пропасть, как и в моей. Теперь же он стал частью меня самого вместе с Орканром и Талъно, Бальредоном и Танниваром, и всеми остальными моими предшественниками в убийствах и в черной магии.
Отец поднялся из моего спящего разума, как струйка пара из чайника, потемнел, обрел форму и принялся расхаживать по чердаку взад-вперед. В своем сне я поднял голову и смотрел на него, испытывая необычную смесь чувств: любви и ненависти, восхищения, отвращения, сожаления и странной заинтригованности… Я ждал, когда он заговорит.
Но он продолжал в полной тишине мерить комнату шагами, не было слышно даже звука этих самых шагов. Лишь когда серый рассвет забрезжил сквозь щели в ставнях, он остановился и посмотрел на меня, губы его дрожали, а на лице были написаны те же противоречивые чувства, что и я испытывал к нему.
Он вложил мне что-то в руку, крепко сжав мои пальцы – нечто твердое и квадратное, пахнувшее кожей, воском, чернилами и чем-то непонятным.
В своем сне я попытался заговорить с ним. Думаю, мне хотелось одновременно и проклинать его, и вымаливать у него прощение. Но каким-то образом я понял, что должен приветствовать его с надлежащим почтением, словно он посол далекой страны. Сон требовал от меня такта и сдержанности. Я должен был не давить на него, а ждать, пока он сам не расскажет о своей цели. Откуда я это знал, я не имел ни малейшего представления.
Я попытался позвать его, но так и не смог этого сделать – мой голос был не громче шепота утреннего ветра, а слова подобны волнам, слабо плещущимся у свай под домом.
Солнечные лучи пронзили его, и он исчез. Тогда я проснулся, с изумлением обнаружив, что прижимаю к груди квадратный деревянный предмет. Я подумал, что это шкатулка; обнаружив замок, я открыл его и нашел внутри книгу, оказавшуюся дневником чародея, написанным необычайно корявым почерком и столь же корявым языком – хотя все слова были в ходу в Стране Тростников, я не мог связать их между собой. Страницы были сделаны скорее из дубленой кожи, чем из тростника или пергамента.
Имя автора сразу же приковало мое внимание – Таннивар Отцеубийца.
Не веря собственным глазам, я поспешно закрыл книгу, крепко сжав ее в руках. Через какое-то время я вновь открыл ее – имя осталось на своем месте. Этот Таннивар в каком-то смысле был мною. В этом смысле я сам написал эту книгу. Значит, и я был виновен в преступлении, о котором Таннивар с такой гордостью повествовал на этих страницах.
Моим первым порывом было выбросить рукопись в реку, но вместо этого я открыл окно, чтобы стало светлее, уселся на чердаке среди реликвий из жизни моих родителей и прочитал книгу от корки до корки.
Бедняга Таннивар тоже убил своего отца, но он – да, в самом деле, глупо – гордился этим, полагая, что таким образом положил конец возрождению магии. Он был гораздо старше меня – взрослый человек, уже под тридцать, когда совершил этот поступок, и уже за тридцать, когда писал свою книгу, которую он зачем-то представил как выдуманную историю о ком-то постороннем по имени Таннивар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152