Наконец Джим крикнул что-то на языке, который я никогда не узнаю, и обе разом ее бросили. Он же с широкой ухмылкой подошел к машине.
– Как поживает Гранола Джеймс Бонд?
– Чуть токсичнее, чем в прошлый раз, но неплохо. А как твои дела, приятель?
– Вот взгляни. – Открыв бумажник, он достал сложенный листок бумаги. Компьютерная распечатка. Результат анализа крови.
– Тебя что, проверяли на наркотики?
– Нет, нет, это на холестерин. – Он ткнул коротким пальцем в графу. – Ниже нормы. – Отойдя на шаг, он развел руки. – Ну? Как по-твоему, это тело с низким холестерином?
– Поздравляю, Джим.
– Это тебя надо благодарить.
В прошлый раз мы виделись с Джимом около года назад, и я донимал его разговорами о том, сколько он ест жирной пищи. Он был членом какого-то кооператива, где выращивали и забивали свиней, и потому основательно налегал на бекон и сосиски. Его жена Анна тоже начала на него наседать. Он сдал анализы и обнаружил, что уровень холестерина у него довольно высокий. Поэтому нынешний показатель – большая победа.
– Перешел на рыбу?
– Ты видишь тут океаны?
– На тофу?
Он фыркнул, поскольку знал, что я думаю о тофу.
– Оленина, дружок. Крепкая и жилистая, как я. Каждый день беру на работу по сардельке.
– Почему ты на это пошел?
– Чтобы жена отвязалась.
Не судите по его словам – они с Анной любили друг друга.
Припарковав машину одним колесом в канаве, я дал себя обнюхать собакам. Во всяком случае, я думал, что это собаки.
– Как ты их отличаешь от волков?
– У моих есть ошейники, – объяснил Джим. – Не беспокойся, они просто проверяют тебя на диоксин.
Его животные ничего не нашли, поэтому мы неспешно направились к дому.
– Кто та сволочь в Южной Дакоте?
Я едва не спросил, как он-то, черт побери, узнал, но удержался. Если у нас есть компьютерные доски объявлений, то почему бы у них не быть? Но с подобным я сталкивался и раньше. Стоит приехать хоть на Аляску, хоть в Калифорнию и поговорить с любой шишкой в племени, неизменно возникает ощущение, что они прошерстили твое досье. Вот уж кто связь поддерживает.
– Сам я его не знаю. Ты, наверно, думаешь, что головной офис из кожи вон вылезет, пытаясь извиниться.
– Уже не надо. Суть поняли.
Мы сели на кухне, и он налил мне кофе.
– Анна поехала в город за покупками. Мы тронемся, как только она вернется.
– Спешить некуда. Меня ждут не раньше полуночи.
Он рассмеялся.
– Совсем в твоем духе. У нормальных людей встречи в полдень, у тебя – в полночь.
– Так ведь тогда происходят все сбросы.
– Что поделывал? Что новенького у вас в Бостоне стряслось?
– Если б я знал.
Я изложил ему историю с ПХБ/ФЦД, завершив моими ночными размышлениями. Он поддержал теорию «большого заговора».
– Ты же не станешь связываться с мафией, правда?
– Ни в коей мере. Эти пусть делают что хотят. А по-твоему, это мафия, Джим?
– Ага. Их духом несет.
– Не согласен. Слишком уж неряшливо.
С минуту Джим медитировал над своей чашкой кофе.
– Слушай, если они придут за тобой, если у тебя будут неприятности, тащи свою задницу в Адирондак.
– Зачем мне в горы? Я на лыжах не катаюсь.
– Даже не обязательно туда. Просто в любую резервацию. Пойдешь и попросишь помощи, а я позабочусь, чтобы за тобой присмотрели.
– Ага. Наверно, сицилийцы резерваций как огня боятся.
Мое фривольное замечание он пропустил мимо ушей.
– Если возникнут сомнения, назови мое имя, заставь позвонить мне. Но не слоняйся по округе, давая себя кокнуть.
Его предложение меня удивило и, честно говоря, польстило. Не так уж сильно я ему помог. Но резервация – отличное место, чтобы затеряться.
Мы поговорили о запланированных на эту неделю операциях, которые будут состоять пополам из грязной работы и полномасштабных акций для прессы. Меня больше волновала грязная работа в Буффало, Джим же собирался к водопаду – с благородным видом говорить в камеру. Позже, когда цемент затвердеет, я тоже туда приеду.
В ожидании Анны мы немного побродили по его участку. За домом у него был тир – и для луков, и для огнестрельного оружия, и с часик мы там подурачились.
– Вот что тебе следовало бы носить, – порекомендовал он, доставая огромную винтовку с затейливыми письменами по прикладу. – Это винтовка с рычажным затвором. Я бы сказал, подходящее для тебя оружие. Только посмотри на размер магазина.
– Какого магазина?
– Господи, С.Т., та трубка внизу называется «магазин». А, ладно, забудь. – Он снова убрал винтовку. – Тебе больше подойдет другое. Мы вооружим тебя луком и стрелами.
И того и другого у него было в избытке. Он мастерил их в стиле племени «проколотые носы» (или нез-персэ, как их прозвали французы), в стиле лакота, в стиле ирокезов – какие угодно. Он считал, что единственный способ не утратить знание – пускать его в дело. Он мог пойти в лес с одним лишь ножом и смастерить себе каноэ из березовой коры.
– Правда, я только раз такое проделал, – пояснил он. – Две недели убил. Анне приходилось постоянно носить мне сумки-холодильники, забитые сандвичами с болонскими сосисками. А закончилось все инфекционной пневмонией.
Не слишком впечатляет, верно? Но каноэ он закончил, и оно по сей день лежит у него в гараже. Луки он изготовлял у себя в мастерской и без угрызений совести доводил на шлифовальном станке.
– Смысл в том, чтобы руки ремесло не забывали, а не в том, чтобы жить как пещерный человек.
Однако воспользоваться его луком я не мог, даже если захотел бы. Мне удалось его натянуть, но не удержать ровно достаточно долго, чтобы прицелиться. А еще я нервничал. Тетива была из перевитого конского волоса, и мне казалось, что она вот-вот порвется и на сверхзвуковой скорости хлестнет мне прямо в глазное яблоко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102