.. Выпить, закурить и вспомнить,
как прекрасно быть здоровым, когда запретов нет и можно все...
Однако бутылок не нашлось, одни упаковки с изображениями фруктов Ц види
мо, с соками. Неодобрительно хмыкнув, он повернулся к другой стене, отодви
нул панель и осмотрел глубокую нишу с чуть покатым полом и потолком, усея
нным крохотными дырочками. Эта кабинка была пуста, но стоило шагнуть в не
е, как слева выдвинулось овальное сиденье, а справа Ц раковина в форме мн
оголепесткового цветка. Он машинально погрузил в нее руки, и тут же откуд
а-то хлынул водопад теплых водных струек, а стена над раковиной посветле
ла и превратилась в зеркало. Вздрогнув, он уставился в гладкую блестящую
поверхность, разглядывая свои новые черты: темные глаза под дугами густы
х бровей, крупный, красиво очерченный рот, нос с благородной горбинкой, ск
улы, высокий лоб и черные прямые волосы. Совсем неплохая внешность, но чуж
ая; прежде глаза у него были серыми, рот Ц маленьким и пухлым, а голова Ц с
едой и наполовину лысой. Кроме того, ни единой морщинки, ни болезненной си
невы и отвисших мешков под глазами, ни выпавших зубов...
Он провел кончиками пальцев по щеке, погладил подбородок, коснулся верхн
ей губы, потом Ц шеи. Молодая упругая кожа, чистая, холеная, и никаких след
ов волос... Лицо тридцатилетнего и абсолютно здорового мужчины.
Ц Дакар, значит... В сыновья годится парень, Ц буркнул он, пытаясь сообраз
ить, как очутился в этом теле и в этом странном мире, совсем не похожем на п
режний. О прежней своей жизни он как будто помнил все, но воспоминания сам
ых последних минут не возвращались. Что он делал в эти мгновения Ц или, во
зможно, часы? Беседовал с издателем, тем самым Андреем? Гулял по улицам Мос
квы или сидел в своей квартире у компьютера? Возможно, находился в Центре
диализа, под аппаратом искусственной почки? Или дожидался сына? Сын всег
да забирал его после диализа и привозил домой на белых «Жигулях»-семерк
е...
Внезапно его скрутило. Действие успокоительного закончилось, и он повал
ился на пол, бледнея и дрожа в лихорадочном ознобе. «Где я? Ц мелькнула мы
сль. Ц Как сюда попал? Почему? Зачем?» Он стукнул кулаком о стену, ударил сн
ова, почувствовал боль в ушибленных пальцах, но продолжал колотить, повт
оряя словно заклинание:
Ц Почему? Зачем?
Сверху полилась вода, и это на миг привело его в чувство. Промокший, он вып
олз из кабинки, встал на колени, запрокинул голову и дико, отчаянно выкрик
нул:
Ц Ася! Сергей!
То были имена жены и сына. Ему казалось, что он слышит их шаги. Сейчас приду
т, и это безумие кончится, исчезнет, как кошмарный сон...
Никто не появился. Вопль растаял под сводами просторной комнаты, заглуши
в журчанье фонтанов.
Ц Успокоиться, Ц хрипло выдохнул он, Ц нужно успокоиться! Я в здравом у
ме и трезвой памяти. Меня зовут Павел Сергеевич Лонгин, тысяча девятьсот
сорок пятого года рождения, а нынче у нас две тысячи второй. Я физик, канди
дат наук, и много лет заведовал лабораторией, потом, в девяностых годах, на
чал писать. Я член Союза писателей, я публикуюсь в десятке издательств, я с
очиняю фантастические романы, но я не верю в переселение душ!
Снова кулаком о стену... Боль отрезвляла, помогая бороться с пароксизмами
отчаяния. Он поднялся, ощупал мокрую одежду и произнес в пустоту: Ц Я боле
н... был болен, и мне полагалось умереть. Через год, максимум Ц через два... Но
, может быть, врачи ошиблись, и я преставился внезапно? Дал дуба, перелетел
в астрал и, как положено у буддистов, вдруг воплотился в этого Дакара? В др
угом пространстве-времени и на другой планете... Чушь! Во-первых, я не будди
ст, а во-вторых, я помню, помню все!
Милое лицо жены всплыло перед ним, сменившись серьезной физиономией сын
а. Он очень гордился сыном, делавшим успешную научную карьеру. В определе
нном смысле сын был символом того, чего он сам не мог достичь во времена за
стоя: стажировки в Англии и Штатах, публикации в западных журналах, прест
ижные конференции... Он очень любил жену и сына и мучился тем, что скоро их п
окинет. Он не мог смириться с неизбежностью.
Не в этом ли причина?.. Что-то он сделал такое... такое необычное... поступок, к
оторый уместен лишь в безнадежной ситуации...
Воспоминание мелькнуло и исчезло. Он глухо застонал, стиснув виски ладон
ями, потом выпрямился, скрипнул зубами и промолвил:
Ц Нет, так дело не пойдет. Решительно не пойдет! Оставим в покое чертовщи
ну с переселением душ и определимся с главным: где я? Или Ц когда?
Окинув взглядом помещение, он направился к рабочему столу. Мокрая одежда
липла к телу, в башмаках хлюпало, цепочка влажных следов тянулась за ним,
пересекая комнату диагональю.
Стол оказался высоким, до пояса, со множеством ящиков, и почему-то он знал,
что перед этим столом не сидят, а стоят. Стоять полагалось босиком, на мета
ллическом диске, врезанном в пол, держась за выступающие из столешницы с
тержни-рукояти. Кроме того, браслет на левом запястье должен касаться уз
кой щели в той непонятной штуковине... нет, не касаться, а только быть рядом.

Откуда он помнил про это? Тайна, загадка! Но руки все делали сами: он стащил
один башмак, затем другой, пошаркал мокрыми ступнями по полу и шагнул на д
иск. Пробормотал: «Дежа вю...» Ц и взялся левой рукой за стержень. В узкой пр
орези загорелся свет, тонкий сиреневый лучик протянулся к браслету, ярко
вспыхнул и померк.
Ц Опознавание завершено, пароль принят, Ц произнес чей-то мелодичный г
олос.
Он стиснул пальцами вторую рукоять.
В воздухе над столешницей мелькнули разноцветные сполохи, заплясали, за
танцевали и неким магическим образом сложились в женское лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20