Колонна, набирая скорость, двигалась к поселку, слева и справа развернулись цепью сотни четыре солдат. Шестнадцать машин, отметил Керк и принялся отсчитывать расстояние. Триста пятьдесят метров, триста, двести пятьдесят… На отметке "двести" он поднял рацию и скомандовал:
– Предупредительный огонь. Короткими очередями.
Стрекот автоматов был негромок; звуки словно тонули и гасли в просторах саванны, не успев окрепнуть и оформиться. Не то что в горах, где каждый выстрел порождает долгое предательское эхо… С бронетранспортера ударил пулемет - стреляли, как было приказано, по дорожному полотну, выбивая частицы асфальта и небольшие пыльные смерчи. Капитан на мгновение прикрыл глаза; мнилось, что тявкает шакал, а ему аккомпанируют усердные цикады.
Над передней машиной атакующих сверкнул огонь, дымный след снаряда стремительно развернулся в воздухе, и командирский джип Керка вымело с шоссе. Его останки вспыхнули и запылали; с грохотом взорвался бензобак, рыжий гриб с серой полупрозрачной шляпкой вырос на обочине дороги и тут же опал, вылизывая пропитанную бензином почву.
– Глоба, по передней машине, - распорядился Керк.
Слева глухо рявкнула базука, джип с ракетной установкой подпрыгнул и завалился на бок. Крыло мчавшегося за ним грузовика отшвырнуло изуродованную машину, колеса смяли тела солдат, то ли погибших, то ли еще живых, оглушенных взрывом, и Керку почудилось, что он различает вопли и хруст костей. Иллюзия, конечно - до противника было метров сто пятьдесят.
– Обменялись комплиментами, - послышался в рации бодрый голос Свенсона.
– Сбей грузовик, - сказал капитан и повернулся к Зейделю. - Их командир - в штабной машине. Вышиби ему мозги, Генрих. И побыстрее!
– Айн момент, мой капитан!
Зейдель нежно приник к винтовке - точь в точь как к любимой женщине. Раздался сухой щелчок, и голова угрюмого полковника внезапно дернулась, а тело начало сползать на пол кабины. Полыхнул разрыв у передних колес грузовика, пулеметная очередь прошила радиатор, потом - лобовое стекло; машина вильнула, встала поперек шоссе, с бортов посыпались солдаты, штабной джип врезался в кузов. Прочей технике удалось отвернуть - джипы с автоматчиками и пулеметными установками тормозили, съезжали с шоссе, разворачивались веером.
Дистанция сто - сто двадцать, прикинул Керк. Он медлил, ожидая, что бойцы, лишившись командира, повернут назад или - чем черт не шутит! - побросают оружие и тихо-мирно отправятся на рудники или в иное место, куда приговорит военный трибунал Альянса. Но этим парням на рудники, похоже, не хотелось - или они точно знали, что до рудников не доживут.
В следующее мгновение огненный шквал обрушился на позиции Керка. Огонь был беспорядочным, но плотным; в соседнем окопе вскрикнул легионер, кто-то выругался, кто-то молча прижался к земле, хоронясь за невысоким бруствером. Густые цепи атакующих стремительно покатились по выжженной земле саванны. Отчаяние, подумал капитан, склонившись к рации. Не героизм движет ими и не любовь к отчизне и президенту, дряхлому пню, а только лишь отчаяние. Отчаяние пополам с ненавистью! Если они ворвутся в поселок…
– Желтым и алым, командирам синих групп - огонь на поражение!
Голос его был ровен. Отдав приказ и сунув рацию за пояс, он поднял автомат. Привычный гул пальбы уже не походил на пение кузнечиков и лай шакалов; теперь игралась другая симфония, в которой лязг и грохот служили фоном для предсмертных воплей. Легион трудился добросовестно, усердно: палец давил на спуск, пустые рожки летели на дно окопа, дальнюю цель брали пулей, ближнюю - гранатой, снайперы высматривали командиров, расчеты пулеметчиков - все, что двигалось на четырех колесах, ревело моторами, плевало огнем. Легион был создан ради этого, жил ради таких мгновений, и его бойцам было, в общем-то, безразлично, кого защищать и кого убивать; они относились к убийству как к работе, оговоренной контрактом, которую следует делать профессионально, быстро и, по возможности, безболезненно. Пленных Легион не брал, и всякие любители развлечься с беззащитной плотью в нем не задерживались - таких вербовали в команду сортом пониже, к майору Кренне.
Рация за поясом Керка хрипло прокашлялась.
– Я - Пума, Гепард-один. Нуждаетесь в поддержке?
– Нет. Добиваем.
– God is always on the side of the big battalions God is always on the side of the big battalions - Бог всегда на стороне больших батальонов (английская пословица).

, - с удовлетворением произнес Харрис и отключился.
Пространство по обе стороны от шоссе было завалено трупами и брошенным оружием, половина машин горела, другие застыли в неподвижности, с задранными к небесам стволами или перевернутые на бок. Среди этого хаоса и разора бродила пара сотен человек, ошеломленных и окровавленных, уже не помышлявших об атаке или организованном сопротивлении; они напоминали стаю призраков, которых ветер кружит туда-сюда, то сбивая их в небольшие кучки, то разбрасывая окрест. Солдаты Альянса - те, что заняли позицию восточнее - начали двигаться к полю боя и находились сейчас на фланге роты "си". У них, вероятно, были свои задачи: пленных повязать, трофеи оприходовать.
– Гепард вызывает Гиену-один, - произнес Керк.
– Здесь Гиена, - откликнулся Росетти и со вкусом причмокнул: - Падали-то сколько!
– Пострелять еще хочешь?
– Не откажусь. В кого?
– У тебя на фланге люди Кабиле. Дай пару очередей - пусть стоят и ждут, и не суются к шоссе.
– Вот это правильно, - согласился Росетти, - это я одобряю! Что за демарш в зоне ответственности моей роты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17