Главное, что он слышал последние фразы разговора и пришел Григорию на помощь.
— Я хочу ее увидеть.
— Зачем?
Роли поменялись. Теперь допрашиваемым оказался Антон, однако он справлялся с разговором не хуже Григория.
— Чтобы убедиться, что она существует.
— Слова твоего отца недостаточно?
— Я хочу увидеть сам, — упрямо ответил молодой охотник.
— Понятно… — Семен потер шею. — Знаешь, когда я первый раз шел к Юмале, я знал, что она существует. Я верил. А увидеть хотел, потому что она — Богиня. Малец все правильно тебе сказал. — Он перевел взгляд на проводника и закончил: — Пойдем, Григорий, поедим.
А когда они подходили к костру, Семен едва слышно произнес:
— Похоже, ошибся я, Гриша, крепко ошибся.
— Юмала разберется, — так же тихо отозвался проводник.
Их было шестеро. Их всегда было шестеро, испокон веков, с сотворения мира, с появления самой летни, ибо Юмала — Мать Всего, а значит, без нее ничего не было. Не было. И не будет.
Условный сигнал прозвучал незадолго до полуночи. Протяжный, похожий на стон крик накрыл поляну, ударился о скалы и змеей обвился вокруг деревьев. Долгий крик, сильный. Шаманский призыв.
Поднимать охотников Григорию не пришлось, те сами догадались, что они услышат, вскочили на ноги и уставились на проводника.
— Надо идти, — коротко произнес юноша и шагнул во тьму тайги.
Без факела и без фонаря.
Последний участок пути Григорий мог пройти с закрытыми глазами. И Семен тоже. И те охотники, которым доводилось видеть Юмалу. Они чувствовали.
Их было шестеро. Их всегда было шестеро, испокон веков, с сотворения мира, с появления самой жизни, ибо Юмала — Мать Всего, а значит, без нее ничего не было.
Не было.
И не будет.
Шестеро шаманов в красных одеждах неподвижно стояли подле укрытой в пещере Золотой Богини. Свет факелов мягко падал на темно-желтую статую, тени играли на ней, и казалось, что Мать Всего жива. Что выражение ее лица меняется. Что шевелятся обнимающие ребенка руки.
Она была живой.
И каждый вошедший в пещеру почувствовал необычайный прилив сил. Ушла усталость, вызванная долгим переходом, перестали ныть ссадины и раны, успокаивалась душа. Каждому показалось, что он очутился дома. И не просто дома, а рядом с матерью. Строгой, но заботливой. А главное — любящей. Лица охотников подобрели, на губах заиграли умиротворенные улыбки, и приготовленные подношения превратились в подарки, которые дарят от всего сердца.
Юмала притягивала. Юмала дарила свет.
Мужчины цепочкой потянулись к Золотой Женщине. Девять, еще девять, еще… Сегодня пришли четыре группы, тридцать шесть человек, но порядок в не очень большой пещере сохранялся идеальный.
Григорий отошел в сторону и прислонился к стене. Он никогда не интересовался, о чем пришедшие просили Богиню, что спрашивали — не его дело. У каждого что-то заветное: или для себя, или для семьи, или для рода. У каждого — глубоко личное дело.
К тому же здесь они расстанутся: охотники сами найдут дорогу назад, а проводникам еще предстоит сортировать подношения. Металл и украшения отправятся вместе с Богиней, а шкуры придется продавать, менять на золотой песок или камни, а потом передавать в тайгу, в потайное место. Но это потом. Завтра.
Нынешняя ночь посвящена Юмале.
Григорий провел рукой по лбу и кивнул подошедшему Игнату:
— Привет.
Старый кузнец работал проводником лет тридцать — с перерывами, конечно, не больше двух сезонов подряд — и считался самым уважаемым из тех, кто водил людей к Богине. Не как шаман, конечно, но авторитету старика могли позавидовать многие.
— Привет.
Игнат встал рядом и едва заметно кивнул на Антона.
— Ты привел?
— Ага.
— Семена человек?
— Ага. — Беспалый нахмурился. — А что случилось?
— Со мной Фрол Сургучев пришел, — негромко ответил Игнат. — Он водителем у начальника милиции работает. Все знает.
У Григория засосало под ложечкой.
— И что?
— Сам думай, — буркнул старый проводник. — Сам думай, что мне Фрол сказал.
Их было шестеро. Их всегда было шестеро, испокон веков, с сотворения мира, с появления самой жизни, ибо Юмала — Мать Всего, а значит, без нее ничего не было. Не было. И не будет. И дети Юмалы обязаны заботиться о ней.
Шесть шаманов в красных одеждах стояли в глубине пещеры. Пятеро вряд, один — выступив вперед. Перед ними замер Антон. За его спиной — Семен и Фрол, и два проводника — Игнат и Григорий. Остальные охотники давно покинули временное пристанище Золотой Женщины. Они получили все, что хотели, для чего шли. Перед шаманами стоял тот, кто хотел большего.
И неправильного.
— Ты хотел выдать Богиню чужакам, Антон.
— Археологам. Ученым!
— Чужакам.
— Они хотят узнать о ней!
— Бога не надо узнавать. В Бога надо верить.
— Бога нет.
Проводники не сдержались, переглянулись.
Кто перед ними? Человек ли? Неужели он не почувствовал тепло Юмалы? Ее дыхание? Ее любовь? Ведь даже мертвые камни оживают при ее появлении!
Даже они!
Сказать ему?
Но зачем? Если он не почувствовал. Если нет у него души.
Шаман не собирался дискутировать с молодым парнем.
— Если Бога нет, что твои друзья ищут в тайге?
— Памятник истории.
— Они ищут нашу Богиню, Антон, ищут, чтобы убить.
— Бред!
— Я не могу с тобой говорить. Ты глух. Ты не слышишь мир. И для тебя нет ничего дорогого в нем.
— Я…
Шаман оборвал его небрежным взмахом руки.
— Семен. — Охотник поднял голову. — Ты допустил ошибку, тебе ее и исправлять.
Охотник взял связанного Антона за плечо, толкнул к выходу из пещеры. На поляну, где ждали решения остальные члены группы. Молодой человек все понял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18