Там они кажутся куда красивей.
Мюмла стояла на крыльце и охрипшим голосом все еще звала сестренку. Она знала, что малышка Мю сидит в одном из своих многочисленных тайничков и хихикает.
«Ей бы выманить меня отсюда с помощью меда, – думала Мю, посмеиваясь, – и отколотить хорошенько, когда вылезу!»
– Послушай-ка, Мюмла! – закричал Муми-папа со своей качалки. – Если ты будешь так кричать, она никогда не придет.
– Я кричу только для очистки совести, – деловито пояснила Мюмла. – Когда мама уезжала, она сказала: «Я оставляю на тебя младшую сестру. Если ты не сможешь воспитать ее, никто другой этого не сделает. Я-то отступилась от нее с самого дня ее рождения».
– Ну тогда понятно, – сказал Муми-папа. – Ори себе на здоровье, коли тебе так спокойнее.
Он взял кусочек испеченного к завтраку кекса со стола, осторожно огляделся по сторонам и обмакнул кекс в кувшинчик со сливками.
Стол был накрыт на пятерых, а шестая тарелочка стояла под столиком на веранде, так как Мюмла говорила, что там она чувствует себя свободнее. Тарелочка Мю была, разумеется, совсем крохотной и пряталась в тени цветочной вазы посреди стола.
Тут показалась Муми-мама. Она бежала со всех ног по садовой дорожке.
– Не торопись, милая, – сказал ей папа. – Мы уже поели прямо в кладовке.
На веранде мама перевела дух и посмотрела на накрытый стол. Скатерть почернела от копоти.
– Охо-хо-хо, – простонала мама. – Ну и жара! А сажи-то сколько! Ох уж эта огнедышащая гора!
– Будь гора чуть поближе, мы, по крайней мере, сделали бы пресс-папье из настоящей лавы, – мечтательно сказал папа.
И в самом деле было жарко.
Муми-тролль по-прежнему лежал на мшистом бережку болотца и глядел на небо. Оно было совсем белое, похожее на серебряную пластинку. Он слышал, как внизу у моря перекликались морские птицы.
«Будет гроза», – сонно подумал Муми-тролль и вылез из мха. Как всегда перед переменой погоды, небо озарялось удивительными сполохами. Он начал тосковать по Снусмумрику.
Снусмумрик был его лучшим другом. Конечно, ему еще страшно нравилась фрекен Снорк, но дружба с девочкой – это ведь совсем другое.
Снусмумрик был на редкость невозмутим и очень много знал, однако никогда не выставлял это напоказ. Лишь иногда рассказывал о своих путешествиях, и тогда его собеседник испытывал чувство гордости, словно сам совершил их втайне, вместе со Снусмумриком. Когда выпадал снег, Муми-тролль погружался вместе со всеми в зимнюю спячку, а Снусмумрик отправлялся странствовать на юг и возвращался в Муми-дол лишь следующей весной.
Но этой весной он не вернулся.
Муми-тролль все время, как только проснулся от зимней спячки, ждал его, хотя другим ничего не говорил. Когда над долиной появились стаи птиц, а снег, нанесенный с севера, растаял, Муми-тролль заволновался. Никогда еще Снусмумрик так не задерживался в пути. Наступило лето, и место у реки, где всегда разбивал свою палатку Снусмумрик, заросло зеленой травой, словно там никто никогда не жил.
Муми-тролль все еще ждал его, но уже не так терпеливо. Устав от ожидания, он мысленно осыпал Снусмумрика упреками.
Однажды фрекен Снорк завела за обедом разговор о Снусмумрике.
– Как долго его нет в этом году, – сказала она удивленно.
– Откуда ты знаешь, может, он вовсе не придет, – сказала Мюмла.
– Наверняка его проглотила Морра! – закричала малышка Мю. – Или он свалился в пещеру и разбился в лепешку!
– Тише, тише, – одернула ее Муми-мама. – Снусмумрик не пропадет!
«Кто его знает, – думал Муми-тролль, медленно прогуливаясь по берегу реки. – Существуют же на свете морры и полицейские. И еще пропасти, куда можно свалиться. Можно замерзнуть, взлететь на воздух, упасть в озеро, подавиться костью, да мало ли еще что! В мире много опасностей. Там никому нет дела до тебя, и никому не интересно знать, что ты любишь и чего боишься. А Снусмумрик в старой зеленой шляпе ходит по белу свету... И еще есть Сторож в парке, его заклятый враг, опасный-преопасный...»
Муми-тролль остановился на мосту и мрачно стал смотреть на воду. Тут чья-то лапка легко коснулась его плеча. Он вздрогнул и резко обернулся.
– А, это ты, – сказал он.
– Мне очень грустно, – промолвила фрекен Снорк и с мольбой взглянула на него из-под челки.
Венок из фиалок обвивал ушки фрекен Снорк. Она все утро проскучала. Но Муми-тролль в ответ лишь буркнул что-то неопределенное.
– Поиграем? – предложила фрекен Снорк. – Представь себе, что я писаная красавица, и ты похищаешь меня.
– Я что-то не в настроении, – ответил Муми-тролль.
Ушки фрекен Снорк поникли. Тогда он быстро потерся мордочкой о ее мордочку и сказал:
– Незачем представлять, ведь ты и в самом деле писаная красавица. Лучше я похищу тебя завтра.
Июньский день подходил к концу, спускались сумерки. Но жара не спадала.
В сухом, горячем воздухе летала копоть. Семья муми-троллей сникла, притихла, никому не хотелось говорить. Муми-мама решила, что они будут спать в саду. Она приготовила всем постельки в уютных уголках тут и там и у каждой поставила по маленькому ночнику, чтобы никто не чувствовал себя одиноко.
Муми-тролль и фрекен Снорк свернулись клубочком под кустами жасмина. Но сон не шел.
Ночь была необычная, зловеще тихая.
– Как душно! – жаловалась фрекен Снорк. – Я верчусь с боку на бок, простыня сбилась, и скоро я стану думать о разных грустных вещах!
– И мне тоже не спится, – ответил Муми-тролль.
Он сел и посмотрел в сад. Казалось, все спали, и ночники безмятежно светились у постелей.
Внезапно кусты жасмина задрожали.
– Ты видел? – спросила фрекен Снорк.
– Теперь все снова спокойно, – ответил Муми-тролль.
1 2 3 4