Не выдержа
ли, значит, «самиздатовских» критериев. Сделано это не только ввиду мани
и величия Абрама Терца, ведь он тоже претендует на высокое звание «писат
еля», а с очевидной гаденькой мыслишкой Ц хоть как-то расчистить плацда
рм, на котором возвысятся некие литературные столпы, свободные от «идеол
огии», угодные ЦРУ и Абраму Терцу. Дабы новоявленные «гении» выглядели р
ельефнее.
Один из попавших в то время в сети «инакомыслящих», человек нелегкой суд
ьбы и ныне покойный (почему назовем его Н.), незадолго до смерти вернулся в
своих воспоминаниях к окололитературному миру тех лет и, проклиная нава
ждение, оставил горькие, рвущие сердце зарисовки становления «идеологи
чески свободного самиздата», появления тех, кого на Западе объявили «ист
инными выразителями» дум и чаяний советских людей. Он был одаренным чело
веком Ц Н., судите сами, как он мог писать и как умел страстно ненавидеть с
обственное прошлое:
«Теперь заглянем в салоны, в литературные салоны Москвы шестидесятых го
дов. Такими «салонами» считали квартиры некоторых литературных вдов и п
олулитературных дам, где собиралось «избранное общество талантливых п
редставителей литературы и искусства».
Большой удачей считалось заполучить на вечер в такой салон одного, а луч
ше двух представителей старшего поколения деятелей культуры. В этом слу
чае вечер считался удавшимся. Впрочем, некоторые маститые деятели весьм
а охотно посещали такого рода салоны. Туда, на «литературные вечера» ста
ло модным приглашать молодых, начинающих поэтов, писателей, художников и
просто «выдающихся молодых людей» совместно с девицами богемного вида,
которых хотелось бы назвать одним весьма нелитературным словом. А «маст
итые» с некоторых пор почитали для себя обязанностью почаще общаться с с
овременной молодежью. На всякий случай: «Кто их знает, мало ли что может бы
ть…» Атмосфера «литературных вечеров» с генералами, то бишь маститыми д
еятелями, была насыщена запахом коньяка и кофе. Молодые поэты и начинающ
ие писатели читали свои сочинения. Именитый, выпив коньяку, изрекал что-н
ибудь благожелательное, дарил два-три анекдота из жизни литературной, в
ыпив еще, неопределенно, но многозначительно высказывался, насчет либер
ализации и демократических преобразований. «Выдающиеся молодые люди»
смутно и глухо ворчали что-то ругательское, поминая нехорошими словами
«литературных жандармов» и КГБ. Богемные девицы курили, принимали разны
е позы, таинственно шептались, хихикали и вздыхали. Им хотелось замуж за п
исателя с собственной «Волгой».
Вы спросите, кто такие «выдающиеся молодые люди»? Так буквально и надо по
нимать: выдающиеся Ц выдающие себя. Вот, например, «выдающийся молодой ч
еловек» Александр Гинзбург Ц частый гость салонов Ц выдавал себя за по
эта и писателя-ученика Б. Пастернака, хотя никто и никогда не удостоился п
ознакомиться ни с одним из его произведений. Говорили, что он где-то училс
я, но «пострадал за убеждения» Ц исчезал на два года. Потом опять появилс
я, играл на сцене. Потом опять чуть было не пострадал Ц вовремя раскаялся
… Правда, некоторые «джентльмены» из уголовного мира, знавшие Гинзбурга
ближе, уверяли, что на два года-то он «исчезал» не за «убеждения», а за моше
нничество, но «джентльменов» этих в салон не приглашали… Такого же типа
были и остальные «выдающиеся молодые люди», все эти буковские, осиповы, х
аустовы, амальрики, попросту говоря, недоучки, лоботрясы с непомерно раз
витым апломбом и претензиями, собственную неполноценность ставившие в
вину обществу. Люди трусливые, ленивые и злобные, учуявшие в салонах пита
тельную среду для утоления собственного тщеславия.
Высидев приличное время в салоне литературной дамы, налюбовавшись на им
енитого либерального дядю Ц «старичок благоволит», Ц воочию убедивши
сь, что сей дяденька живет действительно «не хлебом единым», но и коньяко
м, «выдающиеся молодые люди», захватив с собой богемных девиц, отправлял
ись в другой салон, попроще, точнее, в квартиру одного из них, где, правда, ко
ньяка не было, зато была водка и пить ее можно не из рюмок, а из емкостей бол
ее вместительных. Там, хмелея, они уже громко разглагольствовали, убежда
я друг друга в том, что если уж «старичок» говорит «либерализация», то нам
-то можно и стулья ломать, если уж взрослые именитые дяди произносят «пре
образования эти, как их, да Ц демократические!», тогда «долой все! Ничего
не сделают! Время не то! Нынче сказано: «Оттепель»!
Ровно за сто лет до этого в Р
оссии после Крымском войны это слово было в большом ходу. Пустившие его в
обиход в середине пятидесятых годов XX века не проявили большой оригинал
ьности. Тогда значение его было иное, как заметил советский писатель С. Н.
Сергеев-Ценский о Москве славянофилов и «западников»: «Тютчев назвал эт
о межеумочное время «оттепелью». Ц Севастопольская страда, т. 2, М., 1958, с. 101

«Оттепель! Оттепель!» Ц на разные голоса радостно подхватили в салонах.
«Оттепелью» стали там называть период с тысяча девятьсот пятьдесят шес
того по шестидесятые годы. Так и порешили: «Нынче, значит, оттепель. А «до т
ого» был мороз». Вот так. А коли оттепель, полезли на солнышко из оплетенны
х паутиной, затаенных углов заплесневелые «недотыкомки» и прочая нечис
ть, которых и в живых-то уж не почитал никто, и тоже с обиженными рожицами о
забоченно поползли в «салоны». А там их принимали. Обогревали коньячком.
На них созывали Ц все-таки редкость!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177